с ним?
–Видишь ли, некоторые события моего недавнего прошлого заставляют меня думать, что я причастен к нечистой силе…
–О чем ты?! – испуганно подскочил Иосиф.
–Ничего серьезного, но все же мне просто жизненно необходимо разорвать ту порочную нить, которой Коля пытался связать себя с загробным миром.
–И потому ты решил посещать службы вместе с ним?
–Именно. Хотя понимаю, что в его смерти более половины моей вины.
–Отчего такая самокритичность?
–Оттого, что несколько месяцев назад внутри секты уже случилось несколько смертей. Умер Кольчугин, купец первой гильдии, которому я отдавал,.. вернее, пытался продать копье Лонгина.
–То самое, что ты отыскал в Иерусалиме?
–Да, видишь ли, именно с ним я связываю все те злоключения, что произошли со мной и моими близкими последнее время.
–Но почему? Ведь, насколько мне известно, это христианская реликвия, призванная при жизни Христа для того, чтобы облегчить его страдания, что испытывал он на Голгофе? Ведь так?
–Не совсем. Реликвия сия скорее дьявольская, поскольку многими учеными неопровержимо доказывается, что Лонгин – легионер и носитель государственной власти в Иерусалиме тех лет – просто исполнил приказание своих начальников, убивая Христа с тем, чтобы предотвратить возможный поворот исполнения приговора, который готовился совершить Пилат. Прокуратора тяготило принятое им решение, он все время метался и хотел отменить приговор. А если бы Христос к тому моменту, который мог наступить в любую секунду, был бы жив, то это вызвало бы определенные негативные последствия для первосвященника и римской власти в Палестине. Можно сказать, общественное спокойствие висело на волоске, и потому первосвященник Каифа или кто-то из его окружения, или военные власти Иерусалима отдали Лонгину приказ ускорить естественное течение событий…
–Вот оно как, – задумчиво протянул Виельгорский. – И ты говоришь, что пытался избавиться от копья?
–Да, я хотел его продать нашему с Николаем товарищу по «Мученикам», купцу Кольчугину. И тот купил его. Правда, вскоре после этого скончался при невыясненных обстоятельствах.
–А что с ним случилось?
–Официальная версия говорит о естественной смерти. Хотя Саша Данилевский пытался провести расследование, у него ничего толком не вышло. Было решено остановиться на смерти то ли от остановки сердца, то ли…
–Но ты употребил слово «смерти»! Значит, среди «Мучеников ада» были еще человеческие жертвы последнее время?
–Были. Один молодой офицер, Рохмистров, пытался снова купить копье. Я отказал ему. Тогда он задался целью отнять его у меня. Пытался ограбить и… исчез.
–Исчез? Как исчез?
Гоголь пока не решался раскрыть другу правду о всаднике, опасаясь быть неправильно понятым, и потому фактически ушел от ответа на его вопрос.
–Да вот так. Исчез и все. Никаких следов его не осталось. Третье отделение провело формальное