были ранены. Германия истекает кровью, её людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков, но и самим германским народом, который видит неизбежность очередного поражения. Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Ещё несколько месяцев, ещё полгода, может быть, год – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений.
Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощённые народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!
За полный разгром немецких захватчиков!
Смерть немецким оккупантам!
Да здравствует наша славная Родина, её свобода, её независимость!
Под знаменем Ленина – вперёд, к победе!
После речи войска отправились в пункты временной дислокации – готовиться к отправке на фронт, нескольких особо избранных бойцов и командиров пригласили в Большой кремлевский дворец, где я увидел множество наших товарищей из других полков и дивизий экспедиционных сил и еще больше местных военных, находящихся в празднично-предвкушающем состоянии. Оказалось, что советское правительство тоже не поскупилось и за наши подвиги наградило нас званием Героя Советского Союза, а согласно статуту этой награды вручать Золотую Звезду должен был лично товарищ Сталин. Все остальные награды, которыми были награждены наши товарищи, мог вручить и Михаил Калинин, который, как мне сказали, уже выехал для этого к нам на базу в Красновичи.
Одним словом, пух и прах, прах и пепел. По одному мы подходили к Сталину, после чего он вручал очередному счастливцу коробочку с золотой звездой, жал руку и перебрасывался парой слов. И вот дошла и моя очередь. Вручив мне награду и пожав руку, вождь вдруг спросил:
– Скажите, товарищ Погорелов, вам было страшно, когда вы с одной ротой стояли против целой немецкой дивизии?
– Знаете, товарищ Сталин, – ответил я, – совсем не боятся только идиоты. Но страшно мне не было, потому что я был не один. Поддерживая надежную связь с командованием, я знал, что всегда могу рассчитывать на поддержку артиллерии, а если надо, то и авиации и что мои товарищи не бездельничают, не ждут незнамо чего, а выполняют общий план, двигаясь каждый к своему рубежу сосредоточения. Это тоже своего рода чувство локтя,