принцессы поднялись, шумно приветствуя целительницу. Они пожимали Ириане руки, целовали в щеки. Потом принцесса довольно грубо прогнала визиря, сидевшего слева, и усадила на его место Ириану.
Ириана поклонилась хагану. Тот мельком взглянул на нее и махнул рукой. Следующий поклон предназначался наследникам. Аргун вообще не обратил на нее внимания. Дува засияла от радости, а ее муж приветствовал целительницу сдержанной улыбкой. Только Сартак наградил Ириану легким кивком. Кашан улыбнулся одними губами.
Однако взгляд Кашана потом сопровождал Ириану, пока та усаживалась рядом с Хасарой. Шаол вспомнил, как утром принцесса поддразнивала целительницу.
Но Ириана не удостоила принца улыбкой. Лишь сдержанно кивнула и села на отвоеванный Хасарой стул. Принцесса и Рения тут же втянули ее в разговор. Возлюбленная принцессы наполнила тарелку Ирианы сочными кусками мяса, сокрушаясь по поводу усталости, бледности и худобы целительницы. Ириана смущенно улыбалась и благодарно кивала. Туда, где сидели Кашан и Шаол, она старалась не смотреть.
– Господин Эстфол, я слышал, твоим лечением назначили заниматься Ириану, – по-адарлански произнес голос справа.
Шаола ничуть не удивило, что Кашан подался вперед и чуть ли не перегнулся через стол. И слабо замаскированное предупреждение, сквозящее во взгляде принца, его тоже не удивило. «Здесь занято». Такое Шаол видел достаточно часто.
Мнение самой Ирианы не имело для Кашана никакого значения.
Однако ее подчеркнутое равнодушие к знакам внимания принца говорило о независимости характера. Вот только почему она так поступает? Из всех сыновей хагана Кашан был самым привлекательным. Помнится, в замке женщины лезли из кожи вон, добиваясь внимания Дорина. И самодовольный взгляд, брошенный принцем на Шаола, он часто видел у Дорина на лице.
Давно это было. Можно сказать, в другой жизни. До появления Аэлины, каменного ошейника и всего остального.
Караульные, расставленные по всему залу, вдруг показались Шаолу очень высокими. Словно столбы пламени, они притягивали его взгляд. Шаол и здесь удержался, не посмотрев даже на ближайшего, локтях в двадцати. Уж слишком это напоминало другой зал и другого короля, за чьей спиной ему не раз приходилось стоять.
– Да, назначили, – запоздало произнес Шаол.
– Ириана – самая искусная наша целительница, не считая верховной, – продолжал Кашан, поглядывая на нее.
Ириана, конечно же, слышала его слова, однако всем видом своим показывала, что поглощена разговором с Ренией.
– Так мне говорили, – ответил Шаол, мысленно прибавив: «И еще самая острая на язык».
– Когда в Торре проверяют, чему научились целительницы, поблажек не делают никому. Ириана получила самые высокие оценки, – продолжал петь дифирамбы Кашан.
Ириана и ухом не повела, и на лице принца мелькнула досада. Чувствовалось, его самолюбие уязвлено.
– Столько усилий, и все напрасно, – пробормотал Аргун.
Слова