грачи и вороны, чирикали воробьи. Рэб вышел на улицу и подставил лицо под теплое майское солнце. Ему пришла в голову мысль о том, что «бардак» надо поставить бортом с люком к двери летней кухни, чтобы была возможность после перезагрузки быстро попасть в безопасное место.
Он не стал откладывать дело на потом. Забрался в броневик, немного потарахтел мотором на холостых и, повредив хозяйские грядки с перцем, встал вплотную к стене своего жилища так, чтобы можно было открыть входную дверь. Рэб выбрался и осмотрелся. Старушка, если перезагрузки не случится, не простит ему такого отношения к ее труду … за бесплатно. За десять тысяч простит точно.
Надо было перенести в машину оружие и оставшиеся боеприпасы. Рэб сделал несколько попыток быстро выбраться из «бардака» и заскочить назад. Набил пару шишек на голове, пытаясь заскочить в прыжке, и ушиб колено. Его габариты, хоть и уменьшились после сытой жизни в церкви, но до миниатюрности были еще далеки.
Неожиданно над головой загрохотали винты вертолета. Серое тело машины пронеслось над районом. Рассмотреть принадлежность вертолета не удалось из-за слепившего солнца. От смутной тревоги сердце заколотилось. Интуиция подавала знаки, что этот вертолет по душу Рэба. Винтокрылая машина сделала разворот и пошла обратным курсом.
Рэб вбежал в летнюю кухню. Часы показывали без четверти четыре. Нужно было продержаться чуть больше получаса. Винты загрохотали над головой, сотрясая хлипкое строение. Рэбу почудилось, что машина зависла над домом и спецназ уже спускается по веревкам штурмовать его «крепость». Ружье лежало в «бардаке» благодаря ненужной предусмотрительности. Всё – заходи и бери его тепленьким, без шума и пыли.
В отчаянии Рэбу в голову пришла мысль прокричать в окно о том, что у него в заложниках баба Дуся, и выдвинуть требования, чтобы потянуть время. Однако вертолет улетел, и снова повисла тишина. Рэб осторожно выглянул на улицу, ожидая увидеть на себе красные точки лазерных прицелов. Ничего такого не случилось. По-прежнему брехали собаки, радующиеся тому, что кроме них больше никого не слышно. Рэб осмелел и вышел во двор. Прошел в калитку посмотреть, что творится вдоль улицы. Там было пусто – ни машин, ни детей. Его задумка удалась. Хотя те люди, которых он спас, никогда не узнают об этом, Рэба это не сильно беспокоило. Он еще с Улья понял, что многие вещи делаются для себя, а не ради благодарности от других.
Рэб вернулся в летнюю кухню. Включил телевизор, радио, поставил чайник и сел в кресло. Он решил не смотреть на часы, чтобы прожить последние минуты в этом мире, как обычно. По телевизору начались новости. Людей серьезно беспокоили проблемы, которые они сами себе создавали. Человечество делало на своем теле болячку, а потом начинало обсуждать на весь мир рецепты ее лечения. Причем методы лечения обычно были еще радикальнее, чем обстоятельства появления болячки. Люди на Земле жили неэффективно, другое дело – в Улье.
Чайник засвистел. Рэб поднялся, не спеша налил кипятка в кружку и бросил в нее пакет с чаем.