я домой, поработаю над завтрашним докладом. А вы можете остаться, поболтать с девочкой. Она, знаете, славная малышка, очень смышленая. Правда, редко идет на контакт. Но ее можно понять: у кого не испортится характер от таких испытаний! – И вдруг заговорил почти шепотом: – А знаете, во всем этом таится большая загадка. Которую лично я не в состоянии объяснить.
– Загадка? – встрепенулся молодой.
– Да! Она ведь, наша Иоланта, можно сказать, ни с кем не общается. Даже с соседями по палате едва ли знакома. А по развитию не отстает от прочих детей. Знает программу детского сада, все эти стишки-песенки, грамотно говорит. И еще: она иногда просит через медсестер, чтобы родители передали ей конкретные книжки или игрушки. Я спрашивал, откуда она вообще узнает про эти вещи, а Иола отвечает: «Видела во сне!» Что вы на это скажете, коллега?!
Длинноволосый на это ничего говорить не стал, только еще быстрей застрочил в своем блокноте.
Старый доктор ушел. А молодой попробовал заговорить с девочкой, которая вернулась в палату и теперь смотрела на него злыми глазами.
– Тебе, наверно, очень грустно все время лежать в больнице, Иоланта?
Как будто об этом нужно спрашивать. Вот и девочка ничего не ответила, только шмыгнула носом и отвернулась. Врач смутился и тоже погрустнел.
– Ну, это ведь не навсегда, – попытался он исправить положение. – Если хочешь, я буду тебя навещать. Принесу книжки, какие скажешь. Хочешь?
– Нет, – отрезала Иола.
– Знаешь, если ты меня стесняешься, я могу попросить свою жену, чтобы она позанималась с тобой. Тебе ведь нравится учиться?
– Нет, – повторила девочка. – Мне не нравится учиться. Все равно я никогда не смогу ходить в школу.
– Но кто-то же занимался с тобой раньше? – допытывался длинноволосый. – Какая-то медсестра, да?
– Не помню! – рявкнула эта нахалка.
Я был поражен: мне бы и в голову не пришло так грубо разговаривать со взрослым человеком.
Но доктор не обиделся и не рассердился.
– Ты, я слышал, хорошо рисуешь? – спросил как ни в чем не бывало. – Можешь показать рисунки?
Иола хоть и поморщилась, но все же достала из тумбочки альбом. Длинноволосый начал его просматривать, при этом держал так близко к носу, что я ничего не мог видеть.
– Интересно, очень интересно, – бормотал доктор. – Откуда это? Ты это сама видела или рисуешь из головы? Вот этот дивный осенний парк, сильно смахивает на Летний сад… Ты бывала там?
– Никогда. Это мне приснилось.
– Приснилось? – оживился врач. – И часто ты видишь сны? Расскажи, что тебе снится чаще всего?
Но Иоланта – я видел – снова замкнулась и погрустнела. А может, ей просто надоело разговаривать.
– Редко, – ответила она. – И я их сразу же забываю, эти сны!
Показалось мне, или молодой доктор ужасно огорчился?
– А, ну-ну, – проговорил он рассеянным голосом. Совсем как мой отец, когда слушает новости,