которым так богат был сегодняшний день.
Донье Соледад не следовало верить: она явно готовила какую-то очередную ловушку. Я был убежден, что дон Хуан ни при каких обстоятельствах не стал бы так грубо обманывать меня.
Донья Соледад изучала меня с явным любопытством.
– Ветер только что сказал мне, что ты мне не веришь, – сказала она и засмеялась.
– Ветер прав, – отозвался я сухо.
– Девочки, которых ты видел несколько лет, принадлежат Нагвалю. Они были его ученицами. Теперь, когда Нагваль ушел, они являются самим Нагвалем. Но они также и мои девочки. Мои!
– Ты имеешь в виду, что на самом деле ты не мать Паблито и что именно они – твои дочери?
– Я имею в виду, что они мои. Нагваль оставил их на мое попечение. Ты всегда ошибаешься, так как ты полагаешься на слова, чтобы непременно объяснить все. Так как я мать Паблито и ты слышал, что они – мои девочки, ты сделал вывод, что они должны быть братом и сестрами. Девочки – мои настоящие дети. Паблито, хоть и приходится мне вышедшим из моей утробы сыном, – мой смертный враг.
Моей реакцией была смесь отвращения и гнева. Я подумал, что она не только ненормальная, она опасна. Каким-то образом что-то во мне знало это с самого момента моего приезда сюда.
Она долго наблюдала за мной. Чтобы не встречаться с ней глазами, я снова сел на покрывало.
– Нагваль предостерег меня о твоих причудах, – сказала она внезапно, – но я не могла понять, что он имел в виду. Теперь я знаю. Он говорил мне, чтобы я не сердила тебя и была осторожна, так как ты вспыльчив и непредсказуем. Извини, что не была так внимательна, какой должна была быть. Еще он говорил, что, когда ты пишешь, ты можешь оказаться в самом пекле и не заметить этого. И лучше тебя тогда не трогать. Я и не беспокоила тебя. Затем он сказал мне, что ты недоверчив, так как слова путают тебя. И я не запутывала тебя. Я заговорилась до умопомрачения, пытаясь тебя не запутать.
В ее тоне слышалось обвинение. Я был сбит с толку и раздосадован.
– В то, что ты говоришь, очень трудно поверить, – сказал я. – Либо ты, либо дон Хуан, но кто-то из вас двоих ужасно обманул меня.
– Никто из нас не лгал. Ты понимаешь только то, что хочешь понять. Нагваль сказал, что это обусловлено твоей пустотой. Девочки – дети Нагваля, так же как ты и Элихио. Он сделал шестерых детей – четырех женщин и двух мужчин. Хенаро сделал трех мужчин. Всего получается девять. Один из вас, Элихио, уже все закончил, так что вас осталось восемь, пытающихся выполнить то же.
– Куда ушел Элихио?
– Он ушел, чтобы присоединиться к Нагвалю и Хенаро.
– А куда ушли Нагваль и Хенаро?
– Ты знаешь, куда они ушли. Ты дурачишь меня, что ли?
– В том-то и дело, донья Соледад. Зачем мне притворяться?
– Тогда слушай. Я не могу ни в чем отказать тебе. Нагваль и Хенаро вернулись в то место, откуда пришли, – в другой мир. Когда пришло их время, они просто шагнули в окружающую тьму там, вовне, а так как они не собирались возвращаться, тьма ночи поглотила их.
Я понял, что расспрашивать