заинтересовался Аникей.
– Там ровный срез, – сказал вдруг Брюль. Оказывается, троица сталкеров, хоть и не пялилась на них с Грибком, но к разговору давно прислушивалась. – Как отполированный до блеска металл.
– Точно такой, – подхватил Злыдень, – как на шее у Чирка, был такой сталкер, который вернулся без головы из Лазаревки[6].
– Из Лазаревки?! – ахнул Тавказаков.
– Не дергайтесь, зашиваю же! – воскликнул Грибок, но ученый его будто не слышал и повторил, уставившись на Злыдня:
– Из Лазаревки?..
– Ну да. Поселок Лазаревское. То бишь не поселок, а хрень собачья. Ты ведь тоже из той Зоны, не слышал о нем, что ли?
– Слышал… – тихо сказал Аникей.
– Вот и Грибок наш, сдается, тоже куда-то вроде Лазаревки попал. Где «урфинов» клепают. Только ему, веришь-нет, вместо головы ногу отхреначили. Он, видать, так своего пивасика нахлюпался, что ноги у него больше головы соображали.
– Я бы попросил! – выкрикнул «доктор». А Злыдень, лишь хмыкнув на это, закончил:
– А потом, когда просекли, что ошиблись, его в мусор кинули. Да промахнулись, видать, вот он сюда и хряпнулся.
– Вы уже не в первый раз упоминаете каких-то «урфинов», – переварив услышанное, сказал Тавказаков. – Но кто они такие?
– Скоро узнаешь, – буркнул Колыч.
– И все-таки, – обвел ученый новых друзей вопросительным взглядом, однако ответить ему не успели, поскольку Грибок провозгласил вдруг:
– Принимайте работу!
Глава 3
Аникей Александрович искренне удивился, когда увидел свой укороченный на две трети мизинец, который снова выглядел пальцем, а не окровавленным пеньком, – настолько аккуратно заштопал его одноногий «доктор». Разве что ногтя этому микромизинчику не хватало, что, впрочем, давало даже некоторые преимущества – меньше стричь. Неожиданно подумав об этом, Тавказаков рассмеялся. Расцвел улыбкой и Грибок.
– Нравится?
– Да, спасибо, вы настоящий мастер! Шовчик снять – и будто так и было. Даже не болит.
– Ну, шовчик, придет время, снимем, а вот насчет «не болит» должен вас огорчить. Это пока действует обезболивающее. Потом все равно заболит. Не так сильно, как до этого, но достаточно. И какое-то время придется это терпеть.
– Дашь ему обезболину – делов-то! – заметил Брюль.
– Если совсем прижмет, то дам, конечно, – недовольно пошевелил бровями Грибок, глядя при этом на Аникея, будто именно он попросил таблеток. – Но обезболивающее у нас имеется только сильное, привыкнуть к нему – как два пальца… Ну, вы поняли мысль, я надеюсь?
– То, что я подсяду на эти «колеса»? – усмехнулся доцент. – Понял. Но ведь я у вас пока ничего и не прошу. Буду терпеть, сколько смогу. И вот еще… Даже неудобно. Я так и не спросил, как вас зовут. Я – Тавказаков Аникей Александрович. Можно просто Аникей.
– Ты теперь просто Беспалый, – хохотнул кто-то из сталкеров, и «доктор» закивал:
– Здесь и правда лучше без официоза. Вы – Беспалый, я – Грибок.
– И