было дать как двадцать пять, так и на десять лет больше. Как Дед потом рассказал (а рассказывать и вообще говорить он любил больше всего на свете и замолкал лишь по исключительно веским причинам), до того как попасть в Зону, он успел пошоферить, проучиться пару семестров в строительном институте, отслужить в армии, поработать грузчиком, почти закончить еще один (жутко секретный, по словам Деда) институт, где он практически стал авиационным инженером – защитить диплом он не успел как раз потому, что попал в Зону. Здесь Николай Николаевич пытался примкнуть то к одной, то к другой группировке сталкеров, но его отовсюду гнали. Плюх был уверен, что знает почему. Его удивляло, как несчастного «почти инженера» вообще сгоряча не пристукнули. Впрочем, Катков утверждал, что ему всегда и во всем везло, а еще у него якобы было сильно развито чутье – как на плохое, так и на хорошее. Это везение вкупе с чутьем на плохое помогало ему вовремя покидать негостеприимные группировки, обходить опасные аномалии, избегать кровожадных тварей Зоны, и оно же, на пару с чутьем на хорошее, позволяло Деду неплохо существовать в качестве сталкера-одиночки, ведь те же артефакты он находил – что грибы после дождя.
Последней фартовой находкой, к которой инженер вскоре и привел Плюха с товарищами, оказался схрон. И уж это был схрон так схрон – глубокий, укрепленный дубовыми бревнами погреб-землянка, практически оружейно-вещевой склад небольшого подразделения. Там было припрятано не менее двух десятков штурмовых винтовок и короткоствольных автоматов, три ручных пулемета, а также пистолеты, гранаты, пять ящиков патронов всех нужных для имеющегося оружия калибров. Комплектов новенькой черной одежды – такой же, как на самом Деде, – и обуви (коротких сапог и «берцев») на первый взгляд лежало тут едва ли не на взвод. И – тушенка. Десять картонных коробок по двадцать банок в каждой!
От вида такого богатства у косморазведчика – да и у остальных, кроме Блямса, имеющего другое строение органов зрения, – буквально поползли на лоб глаза.
– Я бы, наверное, тоже стал по нам стрелять, – сказал Егор в итоге.
Все, кроме «богомола», приоделись, под завязку запаслись патронами, поменяли винтовки – на новенькие, еще в смазке. Только Забияка осталась верна своему «Никелю», зато раздобыла разгрузочный жилет, надела поверх куртки и прицепила к нему пару подсумков с магазинами и еще один – с гранатами. Ее примеру, подумав, последовал и Плюх. Нашла Илона себе и бандану вместо утерянной – правда, тоже черную.
– Не люблю, когда голова босиком, – усмехнувшись, пояснила девушка.
Затем, открыв сразу восемь банок тушенки (Блямс захапал аж три), все плотно подкрепились, обсудив заодно и дальнейшие действия. При этом первым делом поинтересовались, что собирается делать Катков.
– Зоне скоро кранты, – счел долгом предупредить его Плюх. – Мы хотим из нее убраться. Пойдешь с нами или будешь тут до последнего, как Царь Кащей, над златом чахнуть?
– Убраться?.. – заморгал Дед. – С вами?.. Так я-то бы, как говорится, со всею душой, только вот чутье мое говорит,