в том притоне выглядеть «своим». Кто же знал, что мне так крупно повезёт в карты?! Я же не собирался там выигрывать! Честное слово, не собирался! Но когда у меня в руках неожиданно оказалась сумма, приблизительно равная зарплате журналиста лет за пять, я понял, что журналистика – не самое главное в этой жизни. Оперативники, которые как назло именно в этот день решили накрыть гнездо порока и поймали меня, вылезавшим из окна в туалете, придерживались того же мнения. Они решили, что я так же похож на журналиста, как и упомянутый уже притон на институт благородных девиц. И Таня была вынуждена битых три часа доказывать им, что «этот раздолбай» – её подчинённый, и что он проводил тут журналистское расследование, а вовсе не спасал кассу заведения. Убедить оперативников было сложно (то ли они не договорились о чём-то с владельцем казино, то ли я стал участником эпизода передела собственности). Таня потом меня чуть не убила. Хорошо помню, как она орала, что если я ещё хоть раз вляпаюсь во что-либо подобное…
Я не стал с ней спорить или оправдываться. Ни в тот раз, ни позже, когда я опять попадал в переделки. Я вообще считаю, что спорить с женщиной глупо. Тем блоее, если женщина является твоим шефом. Вляпаюсь, значит вляпаюсь – о чём тут говорить-то?! Интересно, во что же я вляпался на этот раз? Эта мысль была для меня сейчас наиболее актуальной. Потому что я как раз втаскивал человека с лестничной площадки в свою квартиру.
Незнакомец был не особенно тяжёлым, и хотя порой тихонько и постанывал от боли, но честно пытался облегчить мне задачу по его спасению. Левая рука его безжизненно волочилась по полу, а в правую вцепился я, но человек делал героические усилия, отталкиваясь ногами от пола, чтобы мне не так тяжело было тащить. Впрочем, особого облегчения от его стараний я не почувствовал. Ни физического, ни морального.
Оказавшись в прихожей я на минутку задумался, а не положить ли раненого (в том, что незнакомец ранен, не было уже никакого сомнения) на диван? Но потом рассудил, что не стоит. Это в кино хорошо: нашёл на улице раненного, тащишь его к себе в квартиру, а то и на своей машине везёшь, укладываешь на кровать, раздираешь на полосы постельное бельё… Ну, и так далее.
В кино это выглядит вполне приемлемо. Ещё бы! Не за свои же деньги актёр реквизит покупает! А в жизни? Многие ли из нас решились бы на подобное, а? Вот, то-то и оно.
Усадить в свою машину неизвестного мудака, истекающего кровью (насмерть погубив чехлы!), привезти его в свой дом (испоганив кровью все дорожки или даже ковёр!!), уложить на постель или на диван (с ума можно сойти!!! Придётся же менять мебель!!!) – кто из нас отважится на такой подвиг? Поэтому я и решил, что гораздо выгоднее выглядеть жестоким и чёрствым, чем самому оказаться благородным мудаком…
Да, разумеется. Это нехорошо и не гуманно. Не пристало раненому человеку лежать на полу в прихожей. А оставь я его на лестнице, лучше было бы, а? Достаточно и того, что я позволил незнакомцу оказаться в своей квартире. Да ещё и сам