пол и дернул за веревку. Брильянт, сверкая и отбрасывая на стены зеленоватые блики, покатился по грязному ковру.
– Ну? – нетерпеливо сказала левая голова.
Галя отрицательно покачала головой.
– Не умеешь? – разочарованно проговорила левая голова. – Эй, Ку, а ну, покажи ей, как надо!
Ку тигром бросился на брильянт. Двуглавый не успел дернуть за веревку – Ку схватил добычу и на четвереньках выскочил из комнаты.
– Ку! – взревел Двуглавый в две глотки. – Стой, прохвост! А ну, вернись! Назад, кому говорят?
Ку неохотно вернулся.
– Подойди ко мне!
Ку очень неохотно подошел.
– Давай сюда камень! – загремела левая голова.
Ку помотал головой и показал пустые руки и ноги. Тогда Двуглавый поймал его за шерстистый загривок и по локоть засунул руку ему в пасть. Ку затрясся, глаза его вылезли из орбит, а Двуглавый с торжеством вытянул руку и разжал кулак. На ладони его сверкал брильянт и лежало несколько золотых монет.
– Ворюга! – сказал Двуглавый и дал обезьяне оглушительную затрещину.
Ку, тихонько прискуливая, убрался к себе в холодильник. Двуглавый обернулся к Гале:
– Поняла, как надо играть?
– Сам играй в такие игры! – вне себя от злости крикнула Галя. – Дурак двухголовый!
Двуглавый вскочил.
– В карцер! – заорал он, топая ногами. – В карцер, негодная девчонка!
8
Галя сидела в темном карцере, погруженная в самое мрачное уныние. Ей очень хотелось плакать от обиды и злости, и очень болело ухо, за которое ее тащил сюда в пьяном раже разъяренный Двуглавый. В довершение всего ее удручала и утомляла необходимость сидеть совершенно неподвижно. Дело в том, что карцер у пиратов представлял собой длинную горизонтальную трубу с гладкими стенками, закрытую с одной стороны тяжелой крышкой люка, а с другой – ребристым металлическим щитом. Эта труба при малейшем движении начинала раскачиваться, и Гале приходилось тогда изо всех сил упираться руками и ногами, чтобы не стукнуться затылком или не расквасить нос.
Итак, Галя сидела в темноте, стараясь не двигаться, и то лелеяла разнообразные планы мести, один другого ужаснее, то мысленно упрекала своих далеких друзей в нерасторопности и нерешительности, когда ей вдруг почудилось где-то совсем неподалеку жалобное стенание. Она прислушалась… Да, сомнений не было: кто-то не то вздыхал, не то стонал, и звуки эти доносились из-за ребристого щита, закрывавшего дальний конец трубы. Тогда Галя вскочила на ноги и, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие, побежала туда. Все-таки она несколько раз упала, а один раз даже перевернулась через голову, но в конце концов добралась до щита и приникла ухом к ребристой холодной поверхности. И сейчас же услышала протяжный горестный вздох.
– Кто там? – вполголоса окликнула она.
Наступила тишина, затем кто-то прошептал хрипло:
– Не смею отвечать. Кто спрашивает?
– Галя…
– Впервые слышу.
– Галя.