Тропа тунеядцев. Космическая сага. Книга вторая. Эшелон Часть вторая. Секретная территория
четыре года делали, чтобы коллективное хозяйство построить. Пол-империи в могилу свели. А, тут землемер два дня, с аршином походил и революции, как не бывало! Вот, такие дела, парень….
Дед Саша убрал бутылку, под стол.
– Внучка идет. – Пояснил он свои действия. – Не будем вести себя вызывающе.
Марта Игоревна, с ходу, присела за стол и выложила на него несколько листов бумаги.
– Вот! – Сказала она, хлопнув ладонью по документам. – Тут – все! Списки командного и рядового состава, количество техники и общие сведения по аномалии. Все – как у других. Вплоть, до известий про пропажу ассистента и четырех «феэсбешников». Составляй донесение.
– Марта Игоревна, а вы Марину не видели?
– Видела. Гуляет, с подружками. Они не виделись давно. Пусть наговорятся.
Сведения полученные, от тунеядцев, по наводке Ломако, следовало немедленно передать, куда надо, поэтому, асы шпионажа, Ходинский и Гонсалес сразу отправились в Минск. По дороге договорились взять загадочного типа, который по данным Румына, был астральным синоптиком, в плотную разработку. Действовать решили агрессивно – по возвращении, заявиться в гости и поговорить.
Поскольку машина была одна, на двоих, задержались они, в городе, дольше, чем следовало. Пришлось, сразу, ехать к испанскому посольству, потом к чешскому. Потом, Ходинский, снова, вернулся к испанскому, где ему пришлось проторчать около часа, потому, что напарник задерживался.
Дело в том, что Энрике, в коньячной эйфории, с ходу, накатал, такое донесение, что, перечитав, сам удивился написанному. Пришлось переписывать заново, напрягая уходящее в похмельный туман, сознание. Это заняло много времени, потому, что кофе мало помогало, торжеству разума, а гомеопатические средства лечения, в посольстве, могли расценить, как нарушение режима.
– Опаздываем. – Нервно сказал Ходинский, когда Гонсалес залез на заднее сидение.
– Успеем. – Успокоил его испанец.
Не успели. Когда они подъехали к дому загадочного Геннадия Петровича, тот, уже собирался приступить к научным изысканиям. Причем не один, а с Францем Майером.
– Опередил. – На английском, сказал Ходинский и добавил, кое-что, на чешском.
Отношения, между Мирошниченко и Майером, по всей видимости, установились дружеские, потому, что оба, в разговоре, называли друг друга «камрадами».
– Что будем делать? – Грустно спросил Ходинский.
– Придется, снова, идти, прицепом. – Ответил Гонсалес.
– Придется. – Еще печальнее сказал чех. – Только, давай не расходится. А, то мало ли чего….
– Согласен. – Сказал Энрике. – Хотя мне кажется, что особой опасности нет. Колонна, после ночи, живой и здоровый вернулся. Никто его не тронул.
– Так-то, оно – так! Только, все ровно – стремно….
Следуя знакомой дорогой, за Майером и Геннадием Петровичем, они заметили три неясные тени, которые сопровождали