щаться в одно зловещее местечко, к которому приковала меня судьба – в избушку ведьмы; там я занимаюсь магическим ремеслом – общаюсь с потусторонними силами, изготавливаю амулеты, словно обычная аптекарша, торгую волшебными снадобьями, приготовленными мною, а еще каждое полнолуние летаю на шабаш.
А ведь от рождения я была обычной девушкой, но как уж получилось, что перед замужеством стала ведьмой.
Часть 1. Бабочки на свадебном платье ведьмы
А начиналось все вроде бы обычно…
Я давно уже вступила в пору юности, но это был мой самый первый выход в свет. Лиловое платье со шлейфом, расшитое золотом, небольшая диадема с лилиями, украшенная крохотными рубинами, атласные туфельки, пышная прическа со взбитых кудрей. У меня пока что даже не было подружек, ведь все свои дни я проводила дома, в огромном поместье моих родителей, которые, казалось, готовили меня в невесты наследному принцу – обучая разным искусствам, пению, танцам и музицированию.
Но вот – их надежды не сбылись. Отец скоропостижно умер. А маменька, боясь остаться в одиночестве, слишком быстро нашла себе жениха, меня же вывела в свет и отдала тому, кто первым предложил ей стать моим супругом.
Барон Экберт де Суарже. Тогда еще немыслимо богатый холостяк и к тому же отшельник, поговаривали, что он водится с нечистым и даже посвящен в какие-то тайные знания, очень странный человек. Одетый во все черное, сливающееся с прямыми смолянистыми волосами цвета воронова крыла, просто пронизывая меня таинственным взглядом из-под нахмуренных бровей, мужчина пригласил меня на танец, и когда я, невинная овечка, по наговору маменьки, ответила ему согласием, покружив по залу, подвел обратно.
– Графиня, я прошу руки вашей дочери, – даже не взглянув в мою сторону, низким баритоном пробасил он.
– Но Милена еще слишком молодая… к тому же, это ее первый бал… и возможно, нужно спросить ее согласия?
– Десять мешочков золота завтра же, и Синий дворец возле озера – будет записан на ваше имя, графиня, – таковой была его цена.
– Ах… ну да, конечно же, я очень рада, – щеки моей матери запылали, словно розы. – Так мы завтра ждем вас у себя! Когда изволите приехать?
– Утром.
Сухой поцелуй руки, легкий кивок головой.
– Но маменька, – возмутилась я, когда этот человек-скала удалился на расстояние, что не мог слышать моих слов. – Зачем вы так? Он же старый! Я не хочу замуж.
– Доченька, – обмахиваясь веером, маменька села прямо, а руки ее дрожали. – Это блестящая партия! Подумай только – тебе не нужно будет годами ездить на все эти балы, которые, по своей сути есть не что иное, как обычные смотрины. Да тебе же все станут завидовать, что вот так – первый танец, и уже есть жених.
– Я хочу ездить на балы…
– И будешь! Но только под руку с законным мужем, а не как эти вот, – и она показала в сторону стайки девиц, со скучающим видом подпирающих стену. – Каждая из них с радостью оказалась бы на твоем месте, вот только местечко уже занято.
– Но он даже не посмотрел на меня, – я защищала свою свободу, как могла.
– Это успеется, – маменька победоносно вскинула подбородок вверх и повела по залу глазами. – Зато как бы возрадовался твой папа, будь он тут…
Потом глаза моей маменьки увлажнились, ей стало дурно – как всегда в моменты, когда она вспоминала о папе, и я бросилась ей на помощь.
– Ну не надо плакать, – попросила я, присев у ее ног. – Все будет хорошо, ведь у тебя есть я.
– Что толку? – всхлипывала мама. – Ты вот скоро выйдешь замуж, а я останусь одна в холодном и пустынном доме.
– Тогда… хочешь, я останусь жить тут, с тобой?
– Нет, ты что!!! – мама вскрикнула так громко, что ближайшие дамы и кавалеры с удивлением посмотрели в нашу сторону. – Для меня счастье моего ребенка превыше всего. Милена, поднимись, мы сейчас же едем домой, нам необходимо приготовиться к встрече с бароном.
– Но… – краем глаза я вдруг увидела, как в нашу сторону, просто пожирая меня глазами, бросилось сразу же три молодых красавца. «Наверное, они тоже хотят пригласить меня на танец?» – подумала я, где-то в глубине души надеясь, что это все-таки произойдет.
Но не тут-то было. Высокомерно и пренебрежительно смерив их своим строгим взглядом, маменька крепко взяла меня за руку, давая понять, что все намерения напрасны.
– Позвольте, графи… – все-таки осмелился заговорить один из парней – высокий голубоглазый блондин, склонив голову в полупоклоне и приложив к своей груди тонкую изящную ладонь.
Но маменька резко перебила его на полуслове.
– Нет, не позволяю! – воскликнула она. – Извините… молодые люди, но мы уже уезжаем!
Вот так и закончился мой первый бал, я только и успела, что протанцевать один-единственный танец. А потом карета привезла нас во дворец, и вся прислуга тут же была поднята на ноги. Горничные снимали и вытряхивали шторы, пучками перьев обмахивали гобелены, вытирали пыль из мебели. На птичнике кричали куры, заново топились