с матерью. Лида горестно вздохнула. И еще раз. Сердце не камень. Любящий супруг не выдержал.
– Ну, что случилось, родная?
– Я… Я тебе говорила, что у меня никогда, никогда не было шубы, – на этот раз вздох больше походил на всхлип или даже на стон. Михаил и сам уже был готов зарыдать от жалости к несчастной, обделенной судьбой, любимой женщине. – Я мечтала… Хотела…
– Лида, – он нежно поцеловал маленькую мягкую ладошку. Он будет хоть год делать переводы и бегать по разным учреждениям, но жене купит такую шубу, какую она хочет. Она мечтала, а он стоял и думал о деньгах. Что он за человек – он ее не достоин. Она ангел. По-детски чистый и наивный. А он… Михаилу стало стыдно за самого себя. Чудовище! Сухарь! Болван бесчувственный! – Скажи, какую шубу ты хочешь, и мы ее купим.
Он сказал это твердо и решительно, и она благодарно посмотрела на своего героя, прижалась к нему доверчиво и нежно. А герой почувствовал, как бьется в груди сердце переполненное любовью и нежностью. «Какой же я счастливый! Спасибо, Господи!»
– Из песца, – чуть слышно прошептала Лида.
Песец оказался писец каким дорогим, но Михаил запретил себе даже думать об этом.
Вечером он намекнул, что не возражал бы, если жена немного пособлазняет его одетая, исключительно в дорогостоящего пушного зверька. Лида нежно погладила игривого супруга по щеке и печально сказала, что у нее раскалывается голова. «Наверное, переволновалась. Ты же знаешь, как я всегда глупо реагирую… Извини…» Заверив жену, что все в порядке, Михаил отправился спать на диван в гостиную, чтобы не беспокоить занемогшую от переживаний супругу, так как подозревал, что размечтавшись о соблазнительном обнаженном теле жены исключительно в одних только мехах, и обломавшись в своих мечтаниях, он так просто не уснет – будет ворочаться, и мешать ей. Пристроившись, на не слишком удобном и явно коротковатом для его почти двухметрового роста диванчике, Михаил долго лежал, глядя в потолок. Отчаянно пытаясь изгнать из головы не столько эротические образы, сколько всякие, непонятно откуда берущиеся, глупые и не слишком приятные мысли. А они все продолжали и продолжали лезть в голову, мешая заснуть, раздражая и выводя из себя. И еще в голове, почему-то то и дело крутилось одно и то же слово – писец.
2001г. Москва
– Я думаю, может мне пойти работать?
Михаил оторвался от чтения бумаг, которые он просматривал во время завтрака, и взглянул на жену.
– Тебе скучно дома? Тогда конечно, найди себе, что-нибудь по душе. Всегда нужно разнообразие.
Лида тяжело вздохнула. Михаил отложил бумаги в сторону.
– Лидуша! Ну, ты знаешь, что я терпеть не могу эти вздохи и твое напряженное молчание. Я каждый раз до смерти пугаюсь. Скажи сразу, что случилось. Не заставляй меня нервничать и переживать.
Еще один вздох.
– О!… Миша… Я тут подумала… Если бы у меня была машина… я могла бы куда-то ездить. Ты все время на работе. Я одна. Ты не представляешь, каково это постоянно быть одной! – с упреком сказала она.
Михаил вздохнул. Возможно, он