я хотела бы поговорить с вами как раз на эту тему.
Сергей резко встал с кресла, сунул руки в карманы, отошел к кашпо, подвешенному на веранде, – что-то такое с него красивое, пышно цветущее свисало (сколько ни жили мы в частном доме, а садоводом я так и не стала).
– Да, мам, слушаю. – Улыбающаяся Катя смотрела вопросительно на меня, подливая мне минералки в высокий бокал.
– Дело в том, что денег на съем жилья у нас нет. Пока нет. Их у нас вообще пока очень мало. Денег, в смысле. Впритык на полгода. Потом должна закончиться ликвидация наших активов, и деньги будут. С вашего позволения, мы поживем у вас. Мы с отцом можем спать на диване, в гостиной. Руслана определим в гостевую. На кого нам тут опереться, если не на вас, дети.
На концовке этой фразы голос у меня предательски дрогнул. Катя без отрыва смотрела мне в глаза. Бокал был давно уже наполнен, и газировка, булькая, текла по непромокаемой скатерти в оттиснутых клубничках к краю стола, но дочь этого будто не замечала. Немая сцена воцарилась на веранде, почище какой-нибудь мхатовской. Сергей со страдальческим лицом выглядывает из-за кашпо. Руслан стиснул коленями ладони так, что побелели лунки ногтей. Катина улыбка превратилась в судорогу на лице, она умоляюще смотрит на мужа, а вода все течет и течет в переполненный бокал. Виктор застыл с выпученными глазами и открытым ртом…
Наконец, вода дотекла до края стола, и струйка устремилась на брюки зятя, мгновенно вымочив ему пространство между ног. Он с шипением вскочил и начал стряхивать воду на пол. По веранде пронесся вздох облегчения, все участники немой сцены вспомнили, как дышать, и отмерли.
Видно было, что Витя специально слишком долго ухаживает за своими брюками – явно собирается с мыслями.
– Ирина Владимировна, вообще, у нас так не принято. Здесь, в Америке, так не живут, это не московская коммуналка.
– Витенька, сынок, а что ты предлагаешь? Нам некуда деваться, аренду жилья мы сейчас не потянем. Вы же с Катей, когда к нам приезжали, тоже у нас останавливались, мы вас в гостиницу не гнали.
– Но мы не жили у вас полгода. Два визита, один на три дня, второй, если мне память не изменяет, длился пять дней. Согласитесь, есть разница.
– Да, Витюш. Разница есть. Она есть, а денег нет.
– Послушайте, это какие-то шантаж и манипуляция, я не ожидал от вас. Вы же знали, выезжая, что у вас нет денег. Почему не отложили отъезд? Почему не предупредили нас заранее?
– Мы брали недорогие невозвратные билеты и сильно заранее. Плюс мы боялись просрочить визу. Ну, и не могу я на такие темы разговаривать по телефону или по «Скайпу». Я ответила на все твои вопросы?
Было видно, что Витя взбешен и обескуражен одновременно. Я предвидела, что разговор на эту тему будет непростым, но не ожидала, что настолько.
Виктор замолчал, ушел в дом. На веранде по-прежнему царило молчание. Катя принесла из кухни какие-то разноцветные салфетки и собирала разлитую кругом минералку. Буквально через десять минут зять появился