обед, – напомнил Нед, бросив на меня озабоченный взгляд.
Мысленно застонав, я направилась на кухню, чтобы отдохнуть душой в обществе миссис Бонс и заодно подкрепиться перед предстоящим мне пугающим мероприятием. Уверена, что в компании лорда Дракона мне кусок в горло не полезет.
Глава 4
Стол в графской трапезной был сервирован роскошно. Белоснежная скатерть искрилась, как свежевыпавший снег. Посреди стола в узорчатой вазе стоял пышный букет чайных роз. Суп в фарфоровой супнице источал бархатистую смесь ароматов, еще более обостривших наш с Недом аппетит, разгулявшийся после прогулки. Поблескивало столовое серебро. Хозяин дома был одет под стать окружающему его великолепию: щегольской сюртук из превосходного синего сукна, брюки безупречного покроя, полосатый жилет и тщательно повязанный галстук. Темные непослушные волосы были аккуратно стянуты в пучок тонкой лентой, из украшений на графе был только массивный золотой перстень с печаткой. Мы с Недом уселись за стол как деревянные, не решаясь лишний раз взглянуть друг на друга. Мне еще ни разу не приходилось обедать в такой помпезной обстановке.
К счастью, появившийся вскоре гость лорда Фонтероя рассеял всеобщую неловкость. Это был необыкновенный человек! Начать с того, что он опоздал на десять минут. Агата уже успела разлить суп по тарелкам, когда в столовую порывисто влетел щуплый пожилой джентльмен. Его пышные седые волосы топорщились, как пух одуванчика.
– Амброзиус, – представился он, тепло улыбнувшись мне и пожав руку Неду.
Глаза у него были удивительно яркие, чистого голубого оттенка.
Мистер Амброзиус – поэт, мистик и ученый, – отрекомендовал его граф.
– Скажи прямо: волшебник, – подмигнул странный гость, разворачивая салфетку и без церемоний принимаясь за суп. – Я узнал о твоей проблеме, мой мальчик, и прибыл в Уолбрук с первым же снегом.
– Эшентаун, – поправил Фонтерой. – Этот город уже давно называется Эшентаун.
– Вот как? – гость растерянно моргнул. – Значит, Большой пожар уже был?
– Да, всего лишь сотню лет назад, – заметила я, с интересом разглядывая старика. Он казался таким хрупким, будто в самом деле родился из снежной метели. У него было худощавое умное лицо, на котором легко вспыхивала улыбка, изящные кисти рук, и он носил старомодный сюртук такого узкого покроя, что втиснуться в него действительно можно было лишь с помощью волшебства. Или с помощью парочки крепких лакеев.
– У мистера Амброзиуса весьма своеобразные отношения со временем, – сказал мне Фонтерой.
– Да, для меня перейти из завтрашнего дня во вчерашний так же просто, как вам, мадемуазель, пройти из одной комнаты в другую. Я-то уже привык, хотя иногда это создает определенные неудобства. Как справедливо заметил один из мудрецов, время ничем не отличается от любого из трех пространственных измерений, кроме того, что наше сознание движется вдоль него3, – с этими словами Амброзиус беззаботно улыбнулся и с аппетитом принялся за еду.
Он