изготовившегося к бою преемника. – Учись, расти, не думай ни о чем. Не дадим предприятию засохнуть…
– Учись, расти, мужай, – продублировала управляющего скорбящая мать, за три дня выплакавшая глаза и постаревшая внешне лет на десять. – Когда понадобишься – позову. И вот что… Ты там в столице – посмотри, послушай… Может, чего узнаешь об этих нелюдях, которые отца убили. Если что – никаких денег не пожалеем…
И совершенно ничего не изменилось в жизни Альберта. Уехал, как ни в чем не бывало, в столицу, вздохнул спокойно и засуществовал, как прежде. Даже где-то порадовался втуне, сквозь напускную сыновнюю боль: мать еще молода, крепка, привлекательна; Войтов – хват, хищник, каких поискать, и к вдове хозяина явно неравнодушен. Все у них должно получиться как надо: по крайней мере в ближайшее десятилетие можно не терзать себя тяжкими думами о грядущих переменах. О странной просьбе матери Альберт забыл через два дня. Что за прихоть? Отца убили в Белогорске, какая в Москве может быть информация об обстоятельствах этого дела? И потом – для этого, в конце концов, существуют правоохранительные органы…
…С 12.00 до 12.40 – ленч. «Совушки» отдельские прихорашиваются и во главе с начальником отдела прутся всем гамузом на первый этаж, в кафе. Леха-гад никуда не идет в целях экономии и по непроизводственным соображениям: достает из сумки бутерброды с дешевой вареной колбасой, принимается задумчиво жевать и стремительно скидывает на принтер ранее набранные курсовые. Можно было бы, конечно, сделать это на «копирке» – так гораздо быстрее, но там стоит счетчик, который регистрирует каждый лист. Поэтому удобнее – в отделе. Надо успеть за ленч все отпечатать, в другое время могут возникнуть ненужные вопросы.
Альберт тоже не идет – затаив дыхание, выжидает, напряженно прислушиваясь к звукам в коридоре. Вернее – к отсутствию таковых, сейчас весь филиал на ленче, в офисе практически пусто.
– Ты чего, Аль? – рассеянно интересуется Леха, с аппетитом пережевывая невкусный бутерброд и складывая выскакивающие из принтерного зева листки в папку. – Поль Брэгг?
– Не понял? – нервозно вскидывает плечиком Альберт.
– Голодаешь, что ли?
– А… Нет, сейчас закончу, тоже пойду, – спохватывается Альберт – правильно Леха заметил, наш молодой повеса отсутствием аппетита не страдает и обычно в первых рядах шпарит в направлении кафе. А тут третий день подряд задерживается.
– Что-то тебя третий день на работу пробивает! – не отстает Леха. – Заболел? Ты это прекращай. Так и надорваться недолго.
– Все, закончил, – Альберт, услышав в коридоре женские голоса, сворачивает программу, прихватывает с собой папку и спешит на выход. – Что-то в последнее время не клеится…
Дверь номер «два» – второе справа помещение, как заходишь в офис. В отношении данного помещения у начальства имеются какие-то планы, но в настоящий момент оно пустует и обозвано народом сообразно временному