колченогом стуле. Все присутствующие смотрели на нее с интересом и затаенным ожиданием, словно на фокусника, который сейчас начнет доставать кроликов из шляпы. Кто-то радостно улыбался и кивал, похоже, уже становясь собой. Но большинство неловко молчали, обратив к Кларе напряженные взгляды.
Алиса затесалась между ними и выжидала. Она не считала себя ни оптимистом, ни пессимистом, ни скептиком — просто проходя мимо, в фойе на доске объявлений прочла приглашение в бесплатную группу психологической поддержки студентов.
— Что это, секта или фан-клуб? — спросила она у однокурсницы.
— Нет, это действительно психологическая помощь. Слышала про групповую терапию? Люди собираются, чтобы делиться своими проблемами. Коллективная рефлексия и все дела…
Алиса и сама не понимала, почему стояла у объявления несколько минут. Якоб говорил, что в психологи идут лишь те, кто не разбирается в людях. Впрочем, Якоб еще много чего говорил. Например, что утешить безумие может только смерть…
«Замолчи уже. От твоих слов одна беда».
Она записала время и номер аудитории. Групповая терапия в университете была проектом факультета психологии, и на нем часто присутствовали сами студенты.
И вот Алиса здесь и пытается понять: бежать ей сейчас или из вежливости досидеть до конца. С мрачным скепсисом она оглядела окружающих и еще сильнее скрестила руки на груди.
«Все-таки… зачем ты пришла? — спросила она себя в сотый раз. — Ты что, и правда собираешься говорить об этом с посторонними людьми? Может, еще и книгу напишешь?»
Иногда хотелось дать себе промеж глаз, чтобы заткнуть назойливый внутренний голос.
Слова Клары воспринимались вполуха, а в этом кружке из людей и пластиковых стульев начиналась клаустрофобия.
Из-за наглухо закрытых окон было душно. Приветливый солнечный луч скользил по стене, изредка угасая, когда на солнце набегала очередная маленькая туча.
Ведущая группы тем временем дала слово присутствующим. Каждый должен был представиться и сказать, что его привело сюда.
— Я — Селина, мне девятнадцать. Вашу группу мне порекомендовал Вальтер. — Бородач в клетчатой рубашке рядом с Алисой помахал всем рукой. — И я решила попробовать. Моя проблема… ну… довольно обычная. Может, кто-то посмеется про себя. Я всегда была полноватой, но, знаете, мне не казалось, что со мной что-то не так. Пока не пошла в ту школу. Сейчас я думаю, что дело было не во мне. Просто подобрались не очень добрые ребята. Но что сделано, то сделано. И уже неважно, кто виноват.
«А потом ты довела себя до анорексии, но благодаря этой терапии учишься любить себя такой, какая ты есть…» — раздраженно пронеслось в голове у Алисы.
Раньше она устыдилась бы этих мыслей, ведь всегда старалась сочувствовать чужим проблемам. Однако происходящее напоминало какой-то киношный фарс. Спасти это могла только Марла Сингер. Но это не «Бойцовский клуб», а черт знает что.
Случайно залетевшая в аудиторию муха бессильно билась об оконное стекло. Она сердито жужжала и упрямо буравила себе путь наружу… Алиса наблюдала за