покидала. А я была вашей нянькой, когда вы еще в детских распашонках бегали. Это мой дом.
– Но мне нечем вам платить за работу, – безнадежно сказала Мэри. – Самое большее, что я смогла, – это расплатиться на прощание с кухаркой, Джозефом и остальными. Вы же не можете работать в кредит, как мистер Байлз. Превосходная экономка всегда найдет себе хорошее место, даже в такие тяжкие времена, как наши. Это меня не хотят видеть в трудовых агентствах. Видели бы вы, как эти женщины кривят губы, когда сообщают мне, что у меня недостаточно знаний для службы гувернанткой – впрочем, это правда – или что «работа в магазине не для таких, как вы, мисс!».
– И это тоже чистая правда, – заметила миссис Пул.
– Или – что мне стоило бы пройти двухнедельные курсы печатания на машинке, ценой всего в десять шиллингов, и тогда для меня можно было бы что-то подыскать. Но у меня нет лишних десяти шиллингов, и лишних двух недель тоже нет! Я спрашивала у мистера Левенталя – он считает, что нет никакой надежды продать этот дом в нынешней экономической ситуации. Разве что, сказал он, появится покупатель с намерением превратить этот особняк в многоквартирный дом, готовый взять на себя расходы…
– Что?! – в ужасе воскликнула миссис Пул. – Превратить резиденцию джентльмена в многоквартирный дом?! Куда катится этот мир! Будем надеяться, мистер Гест сейчас сообщит вам что-нибудь утешительное.
– Вот уж это, – подытожила Мэри, – очень маловероятно.
Она последний раз оглядела себя в зеркале. Зонтик, макинтош, ботинки на резиновой подошве. Она неплохо подготовилась к потопу.
И на улице ее действительно ждал потоп. Струи дождя безжалостно колотили по зонту. По водосточным канавам струились темные реки. Лондон ни на миг не прекращал ежедневной работы: магазины были открыты, по улицам стучали экипажи, мальчишки-газетчики выкрикивали: «Ишшо одно уж-жасное убийство! Горничная в свой выходной была найдена без головы! Читайте в «Дэйли мейл»!» Подметальщики перекрестков, мокрые насквозь, мрачно чиркали метлами по мостовой, лошади двухколесных экипажей мотали головами, чтобы вытрясти воду из ушей. Над тротуарами тек поток раскрытых зонтов.
«Как будто Господь решил еще раз затопить грешную землю», – подумала Мэри, невольно желая, чтобы так и было. Порой ей казалось, что мир заслуживает нового потопа. Но она отбросила эту немилосердную мысль и быстро посмотрела на часы, желая убедиться, что не опаздывает. Башмаки ее хлюпали по мокрой мостовой – путь лежал по кварталу Мэрилебон.
Контора «Аттерсон и Гест, поверенные» располагалась на одной из тихих респектабельных улочек неподалеку от Кэвендиш-сквер. Мэри постучала в дверь полированным медным молотком. Младший клерк открыл перед ней тяжелую дубовую дверь. В кабинет мистера Геста вел длинный коридор, облицованный деревянными панелями. Когда была жива ее мать, мистер Гест обычно сам приезжал к ним, но обнищавшая мисс Мэри Джекилл не была достаточно важной персоной для частного визита.
Мистер Гест выглядел как обычно – тощий, длинный