потому, что его гортань и язык были почти полностью сожжены неведомым излучением, прорвавшимся сквозь заплатку между мирами. Взрыв на атомной электростанции вскрыл границу, отделяющую одну вселенную от другой. Но неведомые физические процессы сформировали преграду на месте пробоины, как сгусток крови, формируясь на поврежденной коже, прикрывает ее, останавливая кровотечение. Однако не все прошло гладко. И если б не Харон, прикрывший пробоину в заплатке своим телом, выброс аномальной энергии мог бы полностью уничтожить этот мир. Сейчас ученый, по необъяснимым причинам оставшийся в живых и ставший частью Монумента, знал – будут еще выбросы. Но уже не такие мощные, как самый первый. После смерти ему многое стало ясно. В том числе и о брате. Смерть вообще имеет свойство многое менять в человеке.
Хронос тупо посмотрел на изуродованную спину брата, развернулся, и пошел к выходу из зала, бормоча себе под нос:
– Кошмар… Какой кошмар… Что ж я теперь людям скажу? Руководству, друзьям… Они же не поймут. Никто не поймет… Нереально, немыслимо! Ох, как бы я хотел, чтобы уже прошло года три с этого момента. А лучше десять лет. Или двадцать. Чтоб все забылось, чтобы все забыли о нас, о нашей миссии… Чтобы о Хароне все забыли… И обо мне. Как будто не было нас никогда…
Он шел, а в его голове все звучал чужой, равнодушный голос:
«Я услышал твое желание, человек. Ты получишь то, о чем просишь…».
Хронос шел покачиваясь, спотыкаясь об рваные куски арматуры, и опираясь рукой на растрескавшиеся бетонные стены, чтобы не упасть. Ему казалось, что он идет той же дорогой, что пришел сюда – но в то же время ученый осознавал, что это уже совсем другая дорога. Двойственное чувство, которое пугало больше, чем одиночество в таком страшном месте. О брате он старался не думать, боясь свихнуться, хотя был почти уверен, что сумасшествие уже наступило. Хронос знал, что наушники его шлема не работают, но в то же время он явственно слышал отдаленные выстрелы впереди и позади себя, крики и стоны умирающих, которые проклинали какую-то Зону, Монумент и Перевозчика, который кормится не только телами, но и душами мертвых сталкеров.
– Какая Зона? Какие сталкеры? – бормотал Хронос, уже просто на автомате переставляя ноги, и проходя прямо сквозь галлюцинации, которые стали не только слышимыми, но и видимыми – полупрозрачные тени бегущих людей, летающих призраков, монстров со щупальцами на месте рта. – Какой, к чертям собачьим, перевозчик? Мне бы только выйти отсюда. Только найти дорогу в этом проклятом лабиринте коридоров. Только бы…
И тут он увидел свет. Тусклый, но естественный, солнечный, отличающийся от мертвого света ламп, которые почему-то продолжали работать, хотя этого просто не могло быть в недрах разрушенного, обесточенного энергоблока.
Хронос ускорил шаги, понимая, что этого делать не стоило – сил и так почти не осталось. Но у любого живого существа открывается второе дыхание, когда оно видит путь к спасению из нереального, неправдоподобно ужасного кошмара…
Это был пролом в бетонной стене. Хронос перешагнул