нужно лишних сантиментов.
А к этому– проникся. Хотя, конечно, парадокс: его бы, гада, ненавидеть надо, желать ему смерти всеми фибрами души…
Не за слабость проникся, за искренность. Так искренне переживает, мерзавец, так страдает об утрате чужой машины – вплоть до того, что готов, пожалуй, собственноручно зарезаться. Настолько считает себя виноватым, что даже слова не сказал в свое оправдание, тем паче не осмелился что-то возразить Эдику.
Эдик – красавчик. В роль вошел просто и естественно, работает элегантно, в человеке явно пропадает талантливый артист. Все как на репетиции, поэтапно.
Этап первый: здоровый скепсис на фоне благодушного веселья.
– Ну, шутники, мать вашу! Хе-хе-хык… А ты молодец: «…я вас не видел, не знаю…»! Но вообще немного коряво получилось. Скажи Гарику, что шутка не совсем удалась. Потому что…
– Да я вам говорю – это не шутка!!! Вы что, не понимаете?!
– Не, я понимаю… Каждый шутит как умеет. В меру своих способностей, – Эдик согнул палец крючком и отстучал по лысой голове какой-то короткий, но затейливый код. – Но думать-то маленько надо! Ладно, у кого другого… Но – у меня?!!!
– У вас украли машину. – Инструктор прерывисто вздохнул и с обреченным видом уточнил: – Вернее, у меня украли. Вашу машину. Какие тут могут быть шутки?!
– Шутка не удалась по одной причине. У таких, как я, – не воруют. Понимаешь, малыш? По определению. Ты – ладно, может, и не в курсе. Но Гарик-то очень даже в курсе! Это же… Ммм… Это то же самое, что у президента утащить ядерный чемоданчик!
– И тем не менее я вам говорю еще раз: вашу машину угнали! И я не знаю никакого Гарика!
– Слушай, ты мне начинаешь надоедать…
– Ну почему? Почему вы мне не верите?!!! Я же вам говорю…
Этап второй – быстро, мимолетно: недоумение на фоне формирующегося раздражения.
– Але, Гарик? Да еще бы ты не узнал… Слушай, это не ты? Не, я понял, что это ты! Я в каком плане: если это твои хлопцы тиснули мою тачку, самое время покаяться… Не понял? Что значит – «ни сном ни духом»? Погоди, погоди… Эта твоя дурацкая шутка мне уже не нравится. Так что, дорогой, быстро делай выводы, а то у меня начинает портиться настроение…
Этап третий: вспышка гнева, переходящая в холодную ярость, и, как следствие, готовность к противоправной деятельности.
– Нет, Гарик, ты мне даже и не говори об этом… Это твой район, ты здесь за все отвечаешь! Кто?! Кто посмел без твоего ведома, в твоем районе… Что?!!! Какие-такие «отморозки», че ты гонишь?… Чего? Да мне по барабану, что там в центре Москвы, да у знаменитостей! Да хоть в Кремле, у президента, это не мои дела… Не, а при чем здесь «мерс» Жванецкого?! Ты думай, что говоришь! Где я, а где Жванецкий! Ты че, совсем нюх потерял?! Да я вас всех…
Гарик – это, видимо, какой-то большой человек – хотя бы уже потому, что он отвечает за целый район. Что, по сравнению с Гариком, какой-то там безвестный инструктор, по сути, ноль без палочки? Это просто какое-то ходячее недоразумение, с которым можно поступить как угодно.
И