и Леди Ди хвалило вышестоящее начальство.
– Судя по положению звезд на небосклоне, – ухмыльнулся он, подняв глаза к потолку, – нас ожидает дальняя дорога. Полагаю, в северо-восточном от столицы направлении. Или в северо-западном?.. Точно не вижу…
– Нас?
– Да, нас. Скажу по секрету, Принцесса посылает в разведку. Я выезжаю первым, сегодня. А вы приготовьтесь как следует, запаситесь приличной одеждой, походное снаряжение можно не брать… В общем, собирайтесь будто не на работу, а в отпуск на Канары.
– Надолго?
– Скажу так, на неопределенный срок. До результата.
– Хотя бы примерно?
– Звезды молчат… Может, год, два…
– Но я не закончил работу по «Каналам», товарищ генерал, – обескураженно проговорил Самохин, улавливая в речи Хлопца тонкую, скрытую мстительность. – Только что получил заключение геофизиков, есть перспективы…
– Вот и доложите Принцессе. Звезды говорят, через три дня и три ночи в тринадцать часов сорок минут Принцесса примет вас и потребует все материалы по вашей «канализации».
– Только через три?.. У меня скоро отпуск, товарищ генерал!
– Зачем вам отпуск, если выпадает совершенно роскошная командировка? – язвительно проговорил Хлопец. – Девственная природа, рыбалка, а тишину нарушают только птицы.
– Не люблю рыбалку, – тупо ответил Самохин, улавливая некие скрытые намеки.
– А заграничные турне? – уже от порога и с издевкой спросил генерал, после чего хлопнул дверью.
Домой в тот день Самохин вернулся в растерзанных чувствах и только вошел в квартиру с желанием искупаться под душем, как зазвенел телефон.
– Сергей Николаевич? – спросил железный женский голос. – Через тридцать минут вам надлежит явиться в приемную Максима Гавриловича. Встреча строго секретная. Надеюсь, понимаете, как следует вести себя?
Допуск к телу адмирала Липового из всего «Бурводстроя» имела только Леди Ди, чем гордилась и что подчеркивала всякий раз, если ее приглашали в Совбез. И это якобы потому, что ходили слухи о симпатиях старика к Принцессе; по какому-нибудь делу он вызывал редко и обычно для того, чтобы сделать разнос, указать на ошибки или поругать с использованием ненормативной лексики. Адмирал был не голубой крови и белой кости, к коим себя причисляли русские морские офицеры, а кажется, способом почкования произошел напрямую от матроса Железняка и получил соответствующую выучку. Все остальные «дети Скрябинской», в том числе Хлопец, говорили об адмирале полушепотом и имели право посмотреть на него лишь издалека, на каком-нибудь совещании или заседании, если еще пригласят.
Максим Гаврилович Липовой был одним из противников существования «проектного бюро», как и режимник Баринов, считая занятие заштатного полковника Скрябинской и ее «незаконнорожденных детей» делом бессмысленным и даже вредным: мало того что дюжина дармоедов висит на шее госбюджета, не принося никакой видимой пользы, но еще дезориентирует