тысяч томов вынесли по лестнице – и никто из соседей ничего не услышал? – с сомнением проговорила Вета.
Милиционеры переглянулись.
– А что – правда здесь было пять тысяч книг? – недоверчиво переспросил Островой.
– Приблизительно. – Вета повернулась к книжным шкафам. – Ну, может, четыре с половиной… а может, и больше пяти – вы же видите, какие шкафы огромные! И все книгами были заполнены, уж я-то знаю…
– Да-а… – Островой тяжело вздохнул. – Действительно, непонятный момент…
– Вот такие у нас граждане равнодушные! – вмешался его напарник. – Никакой бдительности! Мимо них могут зенитно-ракетный комплекс пронести, а никто и не почешется!
– А что с Анной Мефодьевной? – спохватилась Вета. – Она жива?
– Когда ее санитары уносили – была жива, но без сознания, – с профессиональным спокойствием ответил Островой. – Состояние, конечно, тяжелое, да и возраст, так что сами понимаете – прогноз неутешительный…
– Так что на ее показания мало надежды! – проговорил от дверей второй милиционер.
– А куда ее отвезли, в какую больницу? – спросила Вета озабоченно.
Милиционеры переглянулись, и Островой сообщил:
– Больница Архангела Гавриила, бывшая имени Демьяна Бедного. На проспекте Культуры… только она без сознания, так что от вашего посещения будет не много толку.
– Если человек без сознания, это еще не значит, что он ничего не чувствует, – ответила Вета и хотела было уже уйти.
– Постойте, – остановил ее Островой. – Я еще вот что хотел у вас спросить – почему этот профессор все имущество оставил племяннику, а книжки – вам?
– А вы жену его видели? – не удержалась Вета. – Глеб Николаевич, конечно, старый был и больной, но голова у него отлично соображала. И эту Диану он насквозь видел, хоть под конец жизни почти ослеп.
– Да уж… – неопределенно сказал капитан, – очень утомительная женщина…
– А мне, честно говоря, – разоткровенничалась Вета, – с этим наследством одна головная боль. Книги представляют ценность только для узкого круга людей, и куда их теперь девать? Но раз учитель оказал мне такое доверие, то придется возиться… Хотя… вряд ли вы их найдете, так что вроде бы я должна радоваться. Но не могу…
– Учитель… – снова подала голос неугомонная соседка. – Вот моя невестка…
– А вы, свидетельница, идите к себе, – прервал ее Островой, – вас повесткой вызовут.
– Когда? – требовательно приступила к нему тетка.
– На днях или раньше, – спокойно ответил капитан.
Больница Архангела Гавриила располагалась в северной части Петербурга, на углу проспектов Культуры и Просвещения.
Мало кто из местных жителей не шутил по поводу этих названий. Наверное, в Северной столице нет места более далекого как от культуры, так и от просвещения, да и вообще, случайно оказавшись в этих местах, трудно поверить, что ты находишься в Петербурге.
Когда