умирала от скуки. Пока что все на этом курсе либо из знатных семей, либо крестьяне, о которых поговаривают, что они связаны со знатью. Бастарды, в общем. Никто не знает, в чем смысл этих царских кровей, если он, конечно, есть. И не спрашивайте меня про братьев-итальянцев. Они ни с кем не разговаривают – только друг с другом. Я понятия не имею, что за история стоит за ними.
Анастасия откусила кусочек пирожка и застонала от удовольствия.
– Хотя некоторые считают, что это часть вашего испытания. Дядя обожает игры и интриги. Он уверен, что иностранные студенты должны освоить навык выискивать общее: он может быть полезен при поиске убийц. – Она оценивающее взглянула на меня. – Вы явно из знати. Как ваша фамилия?
– Уодсворт. Мой отец…
– У вас нет родни в Румынии?
Я удивленно моргнула.
– Насколько мне известно – нет. Среди предков моей матери были индусы, а мой отец – англичанин.
– Интересно. Возможно, не все происходят из этого региона.
Анастасия откусила еще пирожка.
– Я слышала, вы прибыли среди ночи вместе с молодым человеком. Вы помолвлены?
Я чуть не подавилась своим завтраком.
– Мы… друзья. И партнеры по работе.
Анастасия заулыбалась.
– Я слышала, он довольно красив. Возможно, я выйду замуж за него, раз вы всего лишь партнеры по работе. – Уж не знаю, что отразилось на моем лице, но Анастасия поспешно добавила: – Я шучу. Мое сердце отдано другому, хоть он и делает вид, будто меня не существует. Как прошло ваше путешествие?
Перед моим мысленным взором промелькнуло пронзенное колом тело. Я положила мясной пирог на место. Мне отчего-то перехотелось есть.
– Вообще-то ужасно. – Я беспристрастно описала того мужчину в поезде и характер полученной им раны. Смуглая от природы Иляна побледнела, как привидение. – У меня не было возможности проверить, что именно засунули ему в рот. Однако же оно было природного происхождения и имело беловатый цвет. Запах был… резкий, но чем-то знакомый.
– Устрои, – прошептала Анастасия, распахнув глаза.
– Что это?
– Чеснок. Я читала, что его кладут в рот тем, кого считают… англичане называют их вампирами.
– Вот это уж точно пошло из готических романов! – фыркнула Иляна. – Здесь от стригоев избавляются иначе.
Я снова подумала о той органической субстанции. Да, чеснок вполне подпадал под описание, и запах становился понятен.
– Мой друг сказал, что стригоев сжигали, – осторожно сказала я. – И что все, кто пострадал от стригоя, пили пепел.
– Какая гадость! – Анастасия подалась вперед, жаждая новых сведений. Она напоминала мне мою кузину, только там, где Лизу влекло к опасности в сочетании с романтикой, Анастасию, похоже, возбуждала сама опасность. – А что, крестьяне до сих пор так делают? В Венгрии некоторые селяне очень привержены старым обычаям. Они ужасно суеверны.
– А вы венгерка? – спросила я. Анастасия кивнула. – Но вы тоже говорите по-румынски?
– Конечно.