в ширину и вчетверо больше в длину) располагалась касса, за которой сидела женщина, пересчитывавшая чеки. К моему удивлению, по бокам кассы стояли две желтые телефонные будки, какие видишь на улицах. В одной разговаривал депутат, чью фотографию я не раз встречал в газетах, другая была пуста. За столиками, выстроенными в три длинных ряда, было полно свободных мест, однако посетители, точно мотыльки, летящие на свет лампы, кучковались возле начальства. Несколько молодых депутатов от партии «Солдаты судьбы» сидели прямо на полу и, усиленно притворяясь, будто в их положении нет ничего унизительного, дожидались, когда освободятся места рядом с парой министров.
Мы, конечно, прошли к свободному столику возле окна, за который и уселись с уверенностью наследников престола. Вскоре к нам подошла совсем молоденькая, чуть старше нас, официантка в тесной черной юбке и белой блузке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, что тотчас приковало взгляд Джулиана. Спору нет, девица была хороша: светлые волосы до плеч, чистая белая кожа.
– Позвольте, я протру ваш столик. – Официантка прошлась влажной тряпкой по столешнице, окинув нас быстрым взглядом, который чуть задержался на Джулиане.
Я даже позавидовал, что она может вот так вот запросто любоваться его красотой. Пока девушка собирала салфетки, оставленные другими посетителями, Джулиан вытянул шею, стараясь как можно глубже заглянуть в ее блузку, дабы накрепко запечатлеть, а позже насладиться каждым квадратным дюймом ее груди.
– Что вам принести? – спросила официантка, наконец-то выпрямившись.
– Две пинты «Гиннесса», – небрежно заказал Джулиан. – И не осталось ли орехового торта, что был у вас в прошлый вторник?
В глазах девушки запрыгали искры веселья, смешанного с симпатией. Безусый юнец держался с такой взрослой уверенностью, что она не решилась с ходу его осадить.
– Ореховый закончился, – сказала официантка. – Все прямо накинулись на него. Но еще есть немного миндального, если угодно.
– Ой, нет, – покачал головой Джулиан, – от миндаля меня жутко пучит. Позже у меня встреча с избирателями, и я ни в коем разе не хочу оглушить их отрыжкой. А то они больше не проголосуют за меня, и я лишусь работы. Придется опять учительствовать. Кстати, как тебя зовут, милая? – спросил он, а я, перебирая пальцами, взмолился, чтобы нам принесли чаю и оставили в покое. – Что-то раньше я тебя здесь не видел.
– Бриджит, – сказала девушка. – Я новенькая.
– Сколько ты тут?
– Сегодня четвертый день.
– Девственная официантка, – ухмыльнулся Джулиан, и я на него покосился, смущенный выбором прилагательного, но Бриджит его заигрывание, похоже, нравилось, и сама она за словом в карман не лезла:
– Это как сказать. Елизавету I называли королевой-девственницей, а она путалась с кем ни попадя. Я видела фильм с Бетт Дейвис в главной роли.
– Нет, я поклонник Риты Хейворт, – заявил Джулиан. – Ты смотрела «Гильду»? В кино ходишь часто?
– Я просто хочу сказать, не судите о книге по обложке, – сказала девушка, игнорируя