любимая переволновалась и уснула, – заявил его невидимый собеседник. – Это не повод отказывать в нашей просьбе.
– Темные вы люди! – вспылил Трайн. – Если кто-то в беспамятстве, богиня такой союз не признает!
– Я гляну, что с девочкой, – произнес знакомый басок решительно, но при этом с ноткой неуверенности.
Отчим? Что он здесь делает?
– Иди. Если моя невеста не проснулась, растормоши ее.
В висках пульсировала кровь. Я и третьего мужчину наконец узнала. Кастор Кастанос. И он собрался жениться на мне, а отчим помогал!
Торопливые гулкие шаги – и вот уже холодные руки Марона раскрывают пушистый мех, в который я была укутана.
Легонько похлопав по щекам, отчим взволнованно зашептал:
– Прости, прости, Иза! У меня нет иного выхода. Я задолжал Кастаносу, и он захотел твой дом… вместе с владелицей. Тебе придется выйти за него замуж.
Миленькие пожелания у некоторых! Вот только продажа людей запрещена, как и принудительное замужество.
Ярость стремительно пробивалась сквозь апатию и сонливость. Сейчас поднимусь – и как устрою им всем тут! Продажному жрецу реденькую шевелюру подпалю, подлому отчиму лицо расцарапаю! Ну а Кастаносу охоту жениться на бесчувственных девушках отобью… как недавно Йохану.
Как ни силилась, пошевелила только рукой, тело слушалось плохо. Не отвечала и магия. Впечатление, что мой резерв выкачали и выскребли до донышка.
– Я знаю, ты девочка умная и сейчас слышишь меня, – горячечно шептал Марон, гладя меня по голове. – Я не мог иначе, а ты справишься, я знаю. Ты сильная, Изка. Сейчас притворись покорной, все равно ты увешана уршилем и под зельем подчинения. Выйди за него замуж, Иза, и отрави скотину, ты же целительница, никто ничего не поймет.
Какое радикальное решение проблемы и удобное для Марона! Совершив преступление, я уже не смогу пожаловаться на него. Принуждение к браку, похищение, а главное, нападение на стража крепости-града – срок каждому в этом храме выйдет приличный.
Я прикусила язык, надеясь, что боль поможет сбросить оцепенение. Добилась только подвижности рук, ноги оставались как чужие.
– Вижу, невеста моя очнулась? И добрый папочка дает родительское благословение? – ядовито поинтересовался Кастанос, голос его прозвучал совсем рядом. – Поднимись, дорогая!
Застигнутый врасплох отчим на коленках отполз в сторону, открывая мне обзор на черноволосого дельца, протягивающего руку.
Я хотела высказать все, что о нем думала, но вместо этого покорно встала и вложила свою ладонь в руку. Сопротивляться подавляющим волю чарам не хватало сил, и я безропотно пошла рядом с негодяем, когда он повел меня к алтарю.
– Теперь ты будешь говорить только «да», – тихо приказал Кастанос. – Уяснила, дорогая? Кивни.
Я послушалась, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. Выхода нет? Я влипла?
Рукав нежно-бирюзового, цвета весны, как предпочитали на севере Латории, свадебного платья чуть задрался, демонстрируя браслет из