времени, когда пришел второй отказ, молодой Моне уже отбыл в Париж.
Поселившись в отеле, он прямиком направился в Салон, где представился друзьям тетушки Лекадр. Посмотрев его работы, Тройон порекомендовал ему постажи-роваться месяца два в Париже, затем вернуться в Гавр порисовать тамошние летние пейзажи, после чего осенью уже окончательно переехать в Париж. Мсье Моне и тетушка Лекадр утвердили этот план, согласившись регулярно выплачивать Клоду определенное содержание, пока он будет учиться в приличной студии.
Тетушка Лекадр хотела, чтобы он поступил на учебу к знаменитому художнику-академисту Тома́ Кутюру, который пользовался репутацией педагога, отлично готовящего к поступлению в Школу изящных искусств. Но к тому времени, когда Моне познакомился с ним, Кутюр был уже стар и раздражителен. Он сказал Моне, что «полностью отошел» от живописи, а Моне нашел его неприятным брюзгой. К июню Клод снял квартиру на Монмартре, в доме № 5 по улице Родье, и начал рисовать и писать красками самостоятельно. А в феврале 1860 года, когда снова переехал, арендовав мансарду в шестиэтажном доме № 18 на улице Пигаль, он уже регулярно посещал студию Сюиса.
Там он работал с шести утра, когда студия открывалась, и вечером, с семи до десяти, когда она закрывалась. Швейцарец формально никого не контролировал и ничему не учил, посещение не было обязательным, и не проводилось никаких экзаменов, что полностью устраивало Моне.
Студия была просторной, хорошо освещенной, с двумя окнами: одно выходило во двор, из другого открывался дальний вид на противоположный берег реки. А еще Моне нравилась пустая студия. Там не было ничего, кроме мольбертов и поперечины с веревочными петлями, которыми пользовались для поддержки натурщики и натурщицы при наиболее сложных позах. На закопченных табачным дымом стенах тоже ничего не висело. Студенты перекрикивались друг с другом через весь зал, поддразнивали натурщиц и пыхтели трубками, выпуская к потолку клубы дыма. Моне, общительный и пользующийся успехом, тем не менее учился добросовестно и работал с большой сосредоточенностью.
В Академии Сюиса Моне познакомился с Камилем Писсарро, который по вечерам регулярно приходил в студию рисовать обнаженную натуру. Днем он рисовал за городом на пленэре или копировал старых мастеров в Лувре.
Происходящему из португальских евреев Писсарро, с его темно-карими добрыми глазами, орлиным носом и большой белой бородой, исполнился всего 31 год, на десять лет больше, чем Моне, но он уже тогда выглядел мудрым почтенным старцем. Как и семья Моне, семья Писсарро принадлежала к торговой буржуазии, но его жизненный опыт решительно отличался от жизненного опыта Моне.
Писсарро родился в датской Вест-Индии, на карибском острове Сент-Томас, где в доме № 14 по главной торговой улице Дроннингсгаде у семейства Писсарро был магазин галантерейных, скобяных товаров, а также провианта для кораблей. Таким образом, Камиль провел юные годы в жарком климате острова, чьи краски были раскаленно-яркими, в сердце региона, производящего сахар