чтобы отвлечь внимание вражеских сил от предпринятого ими строительства.
Антоний, находившийся на краю правого фланга передней линии своего войска, немедленно повел отряды, находившиеся поблизости, через болото против новой линии укреплений Кассия. Повсюду завязались беспорядочные схватки. Вне зависимости от того, была ли продумана эта атака, штаб Брута и Кассия оказался в затруднении, будучи вынужден координировать действия стольких необученных легионов. Соединения получили приказ о продвижении не одновременно; по инициативе командиров низшего ранга некоторые отряды остались ждать, тогда как некоторые двинулись вперед, не дожидаясь инструкций. В итоге наступление оказалось энергичным, но неорганизованным. В войске противника царил еще больший беспорядок. Много дней подряд легионеры маневрировали в виду врага, не вступая в бой, и не ожидали полномасштабного сражения. Строй Брута тянулся вправо дальше, нежели строй Цезаря – возможно, это вышло не умышленно, а по случайности. Четвертый легион занимал ответственную позицию на самом краю левого фланга, тогда как опытный Цезарев легион подвергся нападению с фронта и фланга и оказался быстро смят. В войске распространилась паника, и враг сокрушил левое крыло сил Цезаря. Торжествующее войско Брута ринулось вперед, преследуя противника, и ворвалось во вражеский лагерь. Отряды рассыпались: солдаты занялись грабежом и полностью позабыли о необходимости добиться окончательной победы.
Тем временем люди Антония воспользовались лестницами, чтобы взобраться на новую стену Кассия и овладеть ею, а затем двинулись вперед, побуждаемые своим командующим. Их полководец одним из первых ворвался в главный лагерь Кассия. Большинство легионов последнего занимали участки по фронту и не участвовали в боях на болоте, однако пошел слух, что они утратили свои позиции, когорты заколебались и начали отходить. Сам Кассий впал в отчаяние, поскольку воины вокруг него расстроили ряды. Из-за своей близорукости он ошибочно принял каких-то всадников за врагов и приказал своему телохранителю убить себя, а не сдаваться в плен. (Этот человек быстро исчез, и некоторые задавались вопросом, не убил ли он своего командира без приказа с его стороны.) Брут не смог восстановить контроль над его людьми и двинуть их против Антония, а они вместо этого стали отступать в свой лагерь, отягощенные добычей. Антоний же в свою очередь слишком увлекся борьбой за него, и это повлияло на ход битвы в целом и не позволило воспользоваться беспорядком в армии Брута. Цезаря же просто нигде не было видно.[248]
О поведении молодого триумвира 3 октября шли споры в течение всех оставшихся лет его жизни, и не приходится сомневаться, что он не показал себя так, как надлежало римскому аристократу, стоявшему во главе армии. Цезарь был серьезно болен и не мог должным образом осуществлять руководство, но тем не менее, по-видимому, не назначил подчиненного, который выполнял бы за него эту роль – бесспорно, потому что полководец