шум. Поэтому вместе с Халдейном они решили, что единственным вариантом для Черчилля остается идти одному.
Это выглядело безумием. Но Черчилль обладал талантом обдумывать отчаянные мероприятия, не предаваясь собственно отчаянию. Он еще раз проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что изначальный план похода в сотню миль через вражескую территорию больше смахивает как раз-таки на жест отчаяния. И от него следует отказаться. В то же время он знал, что между Преторией и портом Лоренсу Маркиш на португальской территории есть железнодорожное сообщение. Из Лоренсу Маркиша он сможет добраться морским путем до Дурбана, который уверенно контролировали британцы. Таким образом, лучше всего было бы найти попутный товарняк и спрятаться на нем.
Черчилль обожал показное великолепие военной формы как никто другой. Но, работая в Южной Африке в качестве журналиста, он решил использовать гражданский костюм. И сейчас, изо всех сил стараясь не быть замеченным в кустах, где провел остаток ночи, он сообразил, что его неброский коричневый костюм прекрасно поможет ему оставаться в Претории незамеченным. Он решил в ожидании наступления темноты спокойно прогуливаться по городским улицам, напевая себе под нос. А когда наступила ночь, дождался появления медленно ползущего товарного поезда. Пробежав вдоль него, он вскочил на сцепку между вагонами, а оттуда перебрался в вагон, заполненный пустыми мешками из-под угля. Перед рассветом, опасаясь быть обнаруженным в свете дня, он спрыгнул с поезда в районе шахтерского поселка Уитбэнк в шестидесяти милях к востоку от Претории. Испытывая голод и жажду, он прятался у путей до наступления темноты, а затем двинулся в направлении огоньков на горизонте и постучался в дом, расположенный неподалеку от угольной шахты. Человек, открывший дверь, держал в руке пистолет. Но Черчилль сделал вид, что не обратил на это внимания, и совершенно спокойно спросил: «Вы англичанин?» Вместо ответа человек направил пистолет прямо на него. «Я – доктор Бентинк, – продолжал Черчилль. – Я упал с поезда и заблудился». Человек пистолетом указал Черчиллю войти внутрь, а затем потребовал, чтобы тот сказал правду. «Меня зовут Уинстон Черчилль», – ответил он неожиданно для себя. Так же, как неожиданно для себя самого перемахнул через стену лагеря военнопленных. Он просто сделал это в надежде на лучшее.
«Благодарите Бога, что вы попали именно сюда!», – воскликнул человек. Он объяснил Черчиллю, что буры выпустили листовку с полным описанием его внешности и что его дом был единственным в радиусе 20 миль, где его не выдали бы или не застрелили прямо на месте.
Этим человеком был англичанин Джон Ховард, работавший управляющим шахты. Он спрятал Черчилля на дне шахтного ствола, дав ему свечу, которую вскоре съели крысы, в изобилии водившиеся в шахте.
Там Черчиллю пришлось провести три дня в полной темноте, а затем Ховард извлек его на поверхность и отвел в кладовку, которую запер снаружи. Последовали еще три дня ожидания. И наконец, 19 декабря Черчилль запрыгнул в товарный поезд, следовавший