было для Алены какое-то родное и уютное.
Этот танцор был среднего роста, потрясающе голубоглазый и чертовски обаятельный. Сама Алена частельно была избыточно эмоциональна. Но в паре с ним вдруг почувствовала себя защищенной и спокойной. Но только на мгновение. Выяснилось, что все те элементы, которые она заучила на групповых занятиях, в паре приобретают несколько другую геометрию и направленность. Вот например, «виск» в самбе. Партнеры держатся за руки и при этом находятся в очень активном взаимодействии. Это было очень странно, пугающе и волнительно. Он уверенности Алены не осталось и следа. Она растерялась, как маленькая девочка.
– У меня ничего не получается, – огорченно сказал Алена, печально опустив плечи.
– Обязательно получится. Ты очень способная! Правда! – заверил ее Паша. Так в голове у Алены отложилось, что Паша в нее верит, он готов ей помочь. Тренер он оказался тоже неплохой. Алене повезло.
Полгода безоблачного танцевального счастья подарил Паша Алене. И в латине, и в аргентинском танго, в котором Паша был удивительно хорош. Алена сшила свое первое платье, станцевала первый шоу-номер, выступила на первом КЛУБном турнире,, а потом и на первом международном. Да много еще чего в тот год случилось в ее танцевальной жизни в первый раз. И именно с Пашей.
Целый год Алена парила на крыльях той радости, которую дарило ей пребывание в КЛУБЕ. Она осваивала новые танцы, ставила номера, шила костюмы для балов и турниров. С Пашкой хотелось и латину, и стандарт, и танго. И побольше!
Побольше не выходило по деньгам. Они вообще испарялись с невиданной скоростью. Словно корова слизывала их языком. Молох танцев постоянно требовал чего-то новенького. Одной только обуви требовалось пять пар – латинские босоножки, туфли для стандарта, шпильки для танго, джазовки для хореографии. И пятая пара – турнирная.
Пока Алена сконцентрировалась на латине. Ее она и танцевала на турнирах. Европейская программа и танго – пока только для балов и вечеринок. Еще был так называемый «карибеан микс», то есть сальса, бачата, меренге, пачанга и прочие социальные танцы. Танцевать их было очень весело, но как-то «беспонтово». Слишком просто. Выходить с «карибами» на конкурс казалось Алене ниже собственного достоинства.
Ну а исполнение аргентинского танго на конкурсах ПРОЭМ Алена вообще не понимала. Одно дело – на милонгах. Там люди собираются пообщаться, потанцевать. Это социальный танец. Есть танго-шоу, наполненное сложными и эффектными элементами, которые даже профессиональным танцорам выполнить сложно. Такой танец смотреть интересно. А танцы студенток-начинашек – весьма душераздирающее зрелище. «Бродилки» – называла Алена конкурсное танго. А поскольку общее награждение латинистов было после бродилок, то как только паркет занимали тангерос, зрительный зал неизменно пустел – публика разбредалась кто куда – кто прикупить себе что то танцевальное