ты же можешь и уйти из клуба, это не обязательные занятия. Я не забыла, что ты пошёл туда только из-за меня, и благодарна тебе – тогда это здорово меня поддержало. Но ты не обязан оставаться, если тебе скучно. Только зачем ты совсем от нас уходишь? Мы же можем быть друзьями и без клуба!
– Не понимаешшь?
– Нет, – честно ответила кэриминка.
Хёдин опять вздохнул и признался с досадой:
– Я завидую! Хоррошо иметь увлечение.
– А Путь Разделения?
Шахарро передёрнул плечами и вскинул хвост на колени.
– Прросто выбррал то, што показалось пррактичнее. Если честно, я бы пррямо сейчас нанялся охранником в торрговый карраван и свалил куда-нибудь в Китано или, наоборот, в Аранно! Я сюда-то не столько учиться рвался, сколько из Минамонского30 болота удррать. Если б не прриняли, так бы и ссдох там.
– Вот как. А я-то думала, ты, как Лиснетта – из благополучной хёдинской семьи, приехал из Нишино31…
Шахарро презрительно фыркнул:
– Из Нишино… В жизни там не был. Да и семейку мою благополучной не назовёшшь: отец на слане32, мать от сыррости вечно злится и шипит, из дома не выйди – того гляди кинжал в бок ткнут. Пока ждал ответа из Кадая, чуть не ррехнулсся.
Кимри не сдержала изумлённого возгласа, и хёдин оскалился в недоброй усмешке.
– А ты как думала? Коты ненавидят гекконов, гекконы котов, людскую стражу бесят и те, и другие. А если ты отказываешься ненавидеть врагов – сам сстановишшься вррагом и прредателем. Как ессть сдох бы. Думал, сбегу – будет классно, весело, интерресно. А на деле опять болтаюссь, как дрраный хвост в луже. Только мешаюсь всем.
– Аса'ю-Мать, кто тебе сказал, что ты мешаешь?! – изумилась Кимриналь.
Шахарро примолк и неожиданно покосился куда-то в центр столовой. Проследив его взгляд до стола тайсоминов, Кимри чуть не вскочила от возмущения.
– Что?! Он тебе это сказал? Шахарро, ты с ума сошёл? Да что же это такое, почему все так легко верят любой гадости, которую он болтает!
Хёдин фыркнул и ответил:
– Может, потому что он прав?
– В самом деле? – Кимриналь в ярости стиснула кулаки и пристукнула ими по крышке стола, с усилием заставляя себя говорить потише. – Значит, когда он тебе, как Лиснетте, скажет, что я «отбиваю» у неё Роддвара – ты тоже в это поверишь?
– Шшштоа!? – вытаращил глаза хёдин.
– А завтра он пустит слух, что я ещё и с тобой заигрываю – тоже скажешь, правда?!
– Э-э-э… Ким, успокойся… Я же не знал, шшто этот черрвяк взялся сплетни рраспускать…
– Значит, теперь знаешь, – кэриминка хмуро уставилась на свои руки, всё ещё сжатые в кулаки, и с трудом сглотнула комок в горле, мешающий говорить. – Вот и думай, какова цена его словам. И, пожалуйста, возвращайся к нам! Все беспокоятся о тебе и не понимают, что не так.
– Ладно. Я сглупил, –