скита, наполненной своеобразным уютом, несколько человек, одетых в белое, тихо разговаривали между собой. Убранство помещения было сведено к минимуму: высокая и узкая книжная полка, заставленная толстыми старыми книгами, резной деревянный стул и стол, над которым висели старинные часы и несколько замысловатых, но мрачных картин. На полу лежал разноцветный овальный ковер, явно сотканный вручную; рядом стояла кровать. Под единственным окном находился небольшой уступ, заботливо накрытый мягкой толстой тканью. На нем, будто на лавочке, как бы возглавляя собрание, сидел человек. Окруженный, словно невидимой пеленой, аурой силы и власти, хмуря брови и крепко зажмурив глаза, он монотонно произносил странные фразы, больше напоминающие заклинания. Некоторые из присутствующих еле слышно подшептывали в такт. Можно было сразу определить, кто из собратьев издавна принимает участие в тайных делах их небольшого сообщества, а кто еще юн, но подходит к делу со всей душой и прилагает максимум усилий; чтобы стать достойным, занять свое место в рядах братства и внести личный вклад в благие дела.
Верить, понять, постараться направить имеющиеся знания в нужное русло и собрать воедино головоломку – вот, что сейчас требовалось сделать.
– Я такого не видел… до сегодняшнего дня, – озираясь по сторонам и стараясь ничего не пропустить, заговорил шепотом один из участников закрытого собрания.
– В комнате становится душно… Я уже слишком стар для такого, – улыбнувшись ответил сидевший рядом человек, поглаживая длинную седую бороду. – Но таких результатов никто не добивался, это уж точно, – он с гордым выражением лица отвернулся от собеседника, давая понять, что сейчас не время для болтовни.
Ведь то, во что они так верят и чему готовы посвятить всю свою жизнь и даже отдать ее, если понадобится, наконец-то начинает давать плоды.
– А как же собратства других стран и… – не желая сдерживать эмоции, продолжил назойливый собеседник.
– Тсс… – старец даже не повернулся в его сторону, а лишь одернул парня строгим выражением лица.
– Эм… не хотел отвлекать, но это же невероятно. Вы уж извините, – парень понимающе кивнул, выпрямил спину и направил свой молчаливый взор на собрата, восседавшего во главе собрания.
Злить старших братьев – это не лучшее занятие на таком серьезном мероприятии. Одно только присутствие здесь означает, что тебя приняли и тебе полностью доверяют. Нельзя не признать элементарного: это честь для любого, живущего в стенах этого храма.
За последние годы случалось многое. Старательно собирать нужную информацию и наблюдать за тем, что ничего не получается, под силу далеко не каждому. Некоторые теряли веру в идею, которую так яростно пытался отстоять и реализовать старший из братьев – Аарон. Костяк самых верных и достойных оставался, и это помогало ему держаться, не сдаваться и не менять намеченного курса. Мир может и должен стать лучше – вот его главное убеждение.
– Молитвы за всё человечество и частые обращения к Богу – это далеко не всё, что можно делать, чтобы хоть как-то помочь нашей цивилизации. Если использовать знания предков, которые частично дошли до наших времен, и постараться заполнить недостающие элементы, то под силу гораздо большее. Жаль только, что преграды, вечно стоящие на пути, не исчезают. Сменяя друг друга, они бросают вызов сильнейшим, отнимая силы, терпение и драгоценное время, – возглавляющий собрание громко выдохнул и склонил голову, словно входил в транс.
Из-за надетого на голову капюшона лица Аарона было не разглядеть. Худыми пальцами руки, видневшейся из широкого рукава мантии, он медленно перебирал красные, лакированные бусы. В полумраке комнаты было видно, как нанесенные на них загадочные витиеватые иероглифы начали мерцать еле заметным бледно-желтым свечением. Это еще раз доказывало – они всё делают верно. Духи древних мудрецов и энергия Вселенной сегодня на их стороне.
Аарон четко понимал, что в нашем мире испокон веков настоящую ценность имели не сокровища и навязанная людям власть денег, а информация, знания и сила, которая известна далеко не всем. За свои идеи и чистые бескорыстные желания он был готов первым отдать жизнь, если такая необходимость вдруг появится.
Воздух становился более плотным, комната наполнялась сильной, но в то же время и тяжелой энергетикой. За окном в старенькой часовне негромко зазвонил колокол. Он оповещал каждого, кто его слышит, что наступила ночь; час, когда в темноте мы способны увидеть далекие, маленькие и яркие звезды; час, когда суетливый мир быта поутих и готов к переменам; час, когда каждый готов отдать часть души для сотворения чего-то большего, неизмеримого и по-своему великолепного.
– Оставьте меня, – тяжело вздыхая, вдруг произнес Аарон и вновь закрыл глаза, будто отгораживаясь от остального мира невидимым барьером.
Никто не возразил, наоборот, все присутствующие послушно попятились к выходу, вопросительно округлив глаза и придерживая руками полы своих длинных одеяний. Деревянные, массивные двери тихонько скрипнули и закрылись, убирая из комнаты пробившийся из коридора яркий луч света. Комната наполнилась