высовывал язык
И таял снег во рту.
Солидный, в общем-то, мужик —
Давно имел мечту:
Хотелось, плюнув на дела,
На статус и контроль,
Взбрыкнуть и сбросить удила,
Сменив по жизни роль.
И этот самый первый снег
Сигналом стал на старт —
Послал дела, замедлил бег
И вспомнил, что не стар.
Тут в спину врезался снежок,
Какой затейник – снег!
Он понял, что не одинок,
Услышав женский смех.
Она такая же, как он —
Уставшая от ран —
Нашла заветный свой вагон
И дернула стоп-кран.
Бежали люди кто куда,
В хроническом «да ну»,
А в небе первая звезда
Звала к себе луну.
И ОН ЕЁ к себе позвал —
Теперь он ей – жених.
И кто бы что там не сказал,
Но дома все у них!
Напутствие
Прыгай выше головы!
Кто сказал «не прыгнет»?
На шумок людской молвы
Кошкой спину выгни.
Псом оскалься на убийц
Собственных желаний,
И в пустыне не томись
Разочарований.
Птицей смелой воспари,
Глядя в жизни реку.
И тепло своё дари
Че-ло-ве-кам.
Полёт
Прости, я не волшебница из сказки.
Не всё мне в этой жизни по плечу.
Но я хочу, чтоб ты со мной был ласков,
И, может быть, тогда я полечу
Не на метле – на кружевных, на белых,
На ангельских двух крылышках, и ты
Надеяться, уж, точно можешь смело,
Что я исполню все твои мечты.
Послушай, милый, это так несложно,
А не поймешь, сам будешь виноват:
Летающей на крыльях все возможно,
А на метле одна дорога – в ад.
Чудо
Нельзя брать чудо грязными руками,
Занашивать в карманах, мять, бросать.
Пусть чудо спит, как теплый котик с нами,
Желательно его душой обнять.
С утра им нужно сильно любоваться,
С восторгом повторяя: «ЧУДО ты!!!».
Неплохо ненадолго расставаться,
Ныряя в бесконечность суеты.
Потом чтоб от усталости сгибаясь,
Поникнув от бессмысленных движух,
Шептать ему, над ушком наклоняясь:
«Ты самой лучший мой, на свете, друг!»
А кто еще в осеннее ненастье,
Обнимет крепко, «ни за что» любя?
И кто в сердцах, разбитого на части,
Вновь соберет, как пазлики, тебя…
Сергей Чугуевский
Всем мира, здоровья, счастья и любви!
«Мого мыслей у нас недоношенных…»
Мого мыслей у нас недоношенных,
Много в нас нерождённых идей,
Без родства, одиноких, не спрошенных,
Словно кладезь забытых вещей.
И мы думаем: Кладезь наверное,
Будет