памятники желтые и красноватые листья. За гробом шли родители, приехавшие из Елабуги родственники, друзья и сослуживцы родителей. Пришла делегация от студентов, немного бывших одноклассников. Корячась, тащили юноши венки из соснового лапника. Проплыло несколько венков из бумажных цветов. Несли охапки гвоздик и выращенных в теплицах объединения белых кал. У свежевырытой ямы поджидали красномордые, полупьяные могильщики. Гробик переставили с тележки на обитый черно-красным искусственным бархатом постамент.
– Не открывать крышку! – запретил представитель МВД в штатском.
– Доченька моя, ненаглядная! – упала на гробик мать Верочки. – Не могу я в последний раз посмотреть на твое личико!
Завыли нанятые по такому случаю бабы. Завсхлипывали девчата из института и школы. Родители Сережи стояли рядом с кусавшим губы верочикным отцом.
– Не надо речей! – тихо сказал он заместителю секретаря парткома, доставшему было бумажку с отпечатанной на машинке прощальной речью.
– Какие будут распоряжения? – участливо склонился к отцу заместитель генерального директора по быту.
– Раз нельзя открывать крышку – хороните скорее! – попросил тот.
Помощник кивнул бригадиру могильщиков. Молодцы подхватили гробик и опустили его в могилу. Застучали по крышке комья глины. В несколько минут над останками Верочки вырос холмик, который усыпали цветами.
– А теперь прошу всех проехать в ресторан «Москва», помянуть нашу бедную девочку! – утерев слезы, сказал верочкин отец.
Славка, Шабака, Мустафа и Борис потянулись со всеми к автобусам. Однако они увидели, что кладбище заполняется ребятами из микрорайона. Появился Рашид.
– Не торопитесь! – приказал он. – Сейчас Галим и другие господа приедут. Верку поминать будем.
– Как же так? Ее папаша, вроде, паханам не угодил, – встрял Шабака.
– Папаша не угодил, но дочь убили другие – октябрьские. Папашу, коль у него такое горе, простили. Где Серега саратовский? – обернулся Рашид к Славке.
– Он, вроде как, чиканулся. В психушке лежит…
Молодежь окружила верочкину могилу. Из подъехавшего к ней микроавтобуса вынырнул Галим. Он влез на постамент для покойников и обратился к толпе:
– Сегодня похоронили нашу девчонку, убитую октябрьскими. Мы должны отомстить за нее! Кровь за кровь! Война с Октябрьским районом будет не на жизнь, а на смерть! Завтра в Молодежном центре дискотека. Мы все должны придти туда. Освобождаются только больные и отсутствующие в городе. Места сбора – прежние. Взять все имеющееся у каждого оружие!
– Опять разборки начинаются! – завыл Шабака
– Заткнись! – ткнул его в бок Славка.
Из микроавтобуса между тем выставляли ящики с самогоном, разбавленным гидролизным спиртом. Сбивались в кучки. Выпивали, утираясь рукавами. Табачный дым завился над могилами. Появились первые опьяневшие. Кое-где начали вспыхивать