лук свой опускает: «Да, женись хоть тыщу раз,
И пусть дети вырастают… но уйди с моих ты глаз!»
Вновь идет и видит птаха, видно выпал из гнезда,
Положил его в рубаху, тут орлица: « Ах, беда!
Отпусти птенца, Ванюша, я с тобою до конца…»
Ваня птичью мать послушал, и вернул в гнездо птенца.
У реки попалась щука… Наконец, пришла еда!…
Щуку положил на руку… Вот размер, вот это да!
Только щука тихо просит: «Убери меня с мели…»
Ваня щуку в воду бросил: «Да, пожалуйста, плыви!»
Кто другого пожалеет в трудный час или спасет,
Тот добром себя согреет, и добро в других найдет!
День, другой уже проходит, дальше Ванечка идет,
Вдруг избу в лесу находит, а в ней бабушка живет.
А избушка не простая, у ней курицы нога,
Да и бабка- то лесная, в общем, там жила Яга.
Ваня постучался в избу…
– Что, Ванюшенька, пришел? – кричит бабка с оптимизмом, —
Рада, очень хорошо! Заждалась тебя, дружочек, задержался ты в пути…
Хочешь, чтоб дала клубочек, до Кощея чтоб дойти?
Ваня подивился бабке, «все-то знает про меня!»
– Не загадывай загадки… Покорми, не ел три дня!
Бабка Ваню накормила, любовалась краем глаз:
В нем была мужская сила, он красавчик был у нас!
Мудрая царевна даже была в Ваню влюблена!
А Яга хоть и не краше, все же женщиной была!
Сам себя не видел Ваня, отражения не знал,
В царстве и отцовской бане, видно, не было зеркал.
В общем, так у нас случилось, что сюжет пошел другой…
Бабка в Ванечку влюбилась и утратила покой.
И решила на Ванюшку сделать мощный приворот,
Чтоб забыл свою лягушку, чтобы жить с ним без хлопот.
В кипяток швырнула травку, пошептала на нее,
Потом бросила булавку и добавила вино.
В чашку отлила Ванюшке,
– Вань, не выпьешь ли вина?
А царевич эту кружку взял и выпил всю до дна.
Ну и что? Конечно, худо вино кружками глотать!
Дурь и глупость все оттуда! Пьяным счастья не видать!
Ванька вмиг закуролесил, бабку Ежку залюбил,
И на стенку лук повесил, и Еленушку забыл…
А царевна по Ивану горько тужит у окна…
«Как же без него я стану жить теперь совсем одна!
Знаю, любит меня, солнце, не сбежит от всех невзгод…
И, конечно, доберется до Кощеевых ворот!»
В этих думах об Иване слезы льются надо окном…
Что же делать? И в печали вновь обходит гадский дом…
Но на окнах всех решетки, и двери нет, всюду тьма,
Мебель – стол и стул короткий, настоящая тюрьма.
Ведь Кощей был жадный очень, деньги очень он любил,
Воровал их днем и ночью и копил, копил, копил…
Но в одной из дальних комнат бросил книжки без опаски,
Чтоб злодейства все упомнить, про себя собрал все сказки.
Но Елена и Прекрасной