мысленно Виктор. – Как вообще жить можно, среди дорогих экспонатов?!
И Бахнин понял, что и дама – тоже «дорогой экспонат», дополняющий собой всю эту роскошь. И сразу решил, относится к ней, как к этому самому экспонату: ничего не принимать близко к сердцу и не становится в позу ведь глупо обижаться на стул или кушетку, если они тебе «наступили на ногу».
– Итак, – начала дама, – Любушка говорила мне, что вы, ВиктОр, изучаете с ней одни и те же предметы.
– Да, мадам, – неожиданно для себя ляпнул Бахнин.
– Называйте меня, пожалуйста, Еленой Никифоровной, – поправила та.
Виктор вновь хотел сказать своё «да, мадам», но Любава успела легонько наступить ему на ногу, давая понять, что этого делать не нужно.
– Любушка говорила, что вас воспитывала мама… Не могли бы вы немного рассказать о своей семье? Откуда вы, чем занимались ваши предки?…
– Да, собственно, особенно нечего рассказывать, – отреагировал Виктор. – Мама с двухлетнего возраста осталась без родителей… Один добрый человек передал её в детский приют… На его фамилию её и оформили: Бахнина Василиса Игнатьевна.
– Где это случилось? – спросила Елена Никифоровна, меняясь в лице. – Где находился этот приют? Не в Костроме ли?
– Откуда вы знаете? – удивился Бахнин, непонимающе глядя в красивое лицо дамы.
– С первого взгляда на вас, Виктор, меня не покидала мысль, что ваше лицо я уже где-то видела… Но ведь мы с вами никогда не встречались раньше?
– Нет, не встречались, – растеряно подтвердил Бахнин.
Елена Никифоровна по-девичьи легко поднялась с софы, на которой восседала, как знатная дама во время приёма.
– Подождите тут! – бросила она. – Я сейчас!
Любава и Виктор переглянулись между собой, ничего не понимая.
Дама вернулась очень быстро. В её руках был семейный альбом в малиновом бархатном переплёте. Не заботясь об этикете она плюхнулась рядом с Виктором, укладывая альбом на его колени.
– Открывайте на пятой страничке! – сказала она, прижимая к глазам надушенный кружевной платочек.
Виктор исполнил приказание дамы и открыл альбом на указанной страничке.
С фотографий на него смотрели знакомые лица: пышная дама явно дореволюционного времени, сидящая в плетёном кресле под пальмою и мальчик, лет пяти-шести. Дама, как две капли воды была похожа на его мать, а мальчик сильно напоминал его самого.
– Кто это? – севшим голосом спросил Виктор?
– Это моя бабушка по материнской линии – Бартенева Елена Антоновна – в девичестве Гизетти, – сказала Елена Никифоровна.
Любава и Виктор вновь переглянулись.
– Если бы ни это невозможное одеяние, – всё ещё ничего не понимая, произнёс Бахнин – я бы сказал, что это – моя мать.
– Поздравляю тебя Любушка, – нервно засмеялась дама. – перед тобой потомок Бартеневых-Гизетти – наш родственник по женской