и, безукоризненно отполированных, черных кожаных туфлях. От него ненавязчиво веяло парфюмом, аромат которого можно было описать одним словом: «Дорогой». Владимир Григорьевич невольно, на полшага отпрянул назад. «Настоящий чекист», – только и пронеслось в его голове.
– Служба такая.
– Понятно, конечно. Извините! О чем это я, – залепетал ошарашенный хозяин квартиры, что «чекист» принял за приглашение войти и с невозмутимостью австралийского крокодила проследовал мимо хозяина, на кухню.
– В комнату, в комнату проходите, – запричитал, семеня вслед, Мартыненко.
– Ничего. Мне тут удобнее, – гость оценил беглым взглядом небольшое пространство и расположился за столом, на угловом диване, – у меня дома кабинет тоже на кухне, – улыбнулся он в первый раз, – Разрешите представиться? Егор Васильевич Бельф, – он протянул хозяину служебное удостоверение, с внушающими благоговейный трепет, мечом и щитом на багровой обложке.
Мартыненко уставился в документ, но перед глазами скакало только одно слово – «полковник». Сосредоточиться не получалось:
– Бельф? – только и смог выдавить он из себя.
– Да, такая старая немецкая фамилия. Фон Бельф, если быть до конца точным, – гость старался держаться скромно, но с достоинством.
– Так Вы немец? – не понятно зачем поинтересовался Владимир Григорьевич.
– По имени Егор?! Я Вас умоляю! Вот если бы меня звали Георг, – фсбшник явно умел добиваться расположения, – Это предки мои в восемнадцатом веке были немцами, а я… Я такой же русский, как и Вы. Даже больше!.. Так на чем мы с Вами остановились?
– На чем? – Мартыненко почти по стойке «смирно» слегка перетаптывался с ноги на ногу, изредка промокая предательский пот на лбу.
– На том, что это – не телефонный разговор… Вы неважно выглядите, – неожиданно проявил сочувствие Егор Васильевич. Он смерил Мартыненко взглядом. Тому стало неуютно – «чекист» понял причину его недомогания.
– Да, извините, я попал под дождь. Пришлось, в качестве профилактики… И сейчас… – замешкался хозяин, – Разрешите?
– Конечно, конечно. Что за условности? Мы же не на допросе, – Бельф развел руки, приглашая хозяина не церемониться.
– А сами? Не желаете? – Мартыненко суетливо доставал из холодильника штоф пшеничной, маринованные боровики и копченое сало.
– Эх! Провокация, а не закуска! Да Вы эпикуреец, дорогой мой! Ну что ж, я сам такой! – с одобрительной завистью отреагировал Бельф, – Но, я на службе. Увольте! – пить с хозяином он отказался.
Владимир Григорьевич, между тем, предусмотрительно достал из настенного посудника две большие, граненые рюмки – мало ли! В одну из них, сглатывая слюну, налил по самый краешек холодной водки, отчего рюмка тут же привлекательно запотела, подцепил вилкой из банки с грибами самую аппетитную шляпку и махом, одним глотком выпил. Мгновение он блаженно жмурился, закусил грибочком, и на глазах