в нечто большое, чем обычная потасовка или бунт. Она не спроста скрывает свой лик. Мы же были теми, кого она обманула, скрыв свою настоящую сущность.
– Значит, вы осудили ее лишь за родословную? – начал еще больше закипать принц.
– Молодой человек. Похоже у тебя не только хватает дерзости перебивать короля и своего командира, тем самым срамя свой народ, но еще и спорить в вопросе, в котором ты не разбираешься, выставляя свою невежественность.
При любых других обстоятельствах я бы казнил тебя на месте, но учитывая то, что вы для нас сделали, пропущу мимо ушей… Если бы я был твоим отцом, то постыдился бы даже находиться с тобой в одной комнате.
Наступила гробовая тишина.
– Лудин… – хотели было остановить того Жанна и Кая, но принц взорвался смехом, от которого больше удивились эльфы, нежели его соратники.
– Роза! Ты слышала это? Похоже мне и правда не везет с родителями!
– Отец! Этот человек откровенно насмехается над тобой, – разъярился Гиллиан. – Это оскорбление, которое нельзя терпеть!
– Нет-нет. Простите Ваше Величество. Я смеялся не над вами, а над иронией ваших слов. И все же, позвольте мне кое-что вам сказать, – резко поменялся в лице принц. – Я скажу вам кое-что нелицеприятное, за что вы и правда можете меня казнить. Но, здесь и сейчас, я просто не могу смолчать. Просто не могу! Пообещайте, что сказанное мной не скажется на моих спутниках. Иначе я умолкаю.
– Лудин!!! – взревела Жанна и подойдя к принцу, схватила того за воротник. – Заткни свой рот и извинись!
– Лудин, пожалуйста, успокойся. Это моя вина! – подлетела Кая, пытавшаяся отчаянно успокоить того.
Шана и Аилисия лишь ошарашенно смотрели на весь этот спектакль, тогда как Грасс и Молчун молча сидели и кидали частые взгляды на охрану и других эльфов, в любой момент готовые к атаке.
– Все в порядке, – спокойным голосом объявил Зигфрид. – Пусть скажет. Обещаю, что это никак не отразится на остальных.
Жанна стала белее мыши, а Кая опустилась на колени, моля простить самодурство нахала.
– Пусть скажет! – грозно повторил король, игнорируя все мольбы.
Атмосфера в зале стала напряжённой до предела. Даже дети Зигрфрида умолкли, ожидая что скажет принц.
– Благодарю, – ответил Лудин. – Мой учитель когда-то сказал, что лишь недалекого ума человек видит только то, что он видит. Но лишь человек, видящий самое простое решение самым верным, является настоящим глупцом. Вы правы – я не знаю всех обстоятельств. Однако, вы даже не попытались найти выход из ситуации. Но что больше всего меня выводит из себя, так это то, что вы приняли её словно свою родную дочь, а затем вышвырнули! Да Вы просто, как говорится в вашей священной Проскане – Люцимос.
На последних словах глаза принца загорелись пламенем едва сдерживаемого гнева, а голос каким-то неимоверным усилием не сорвался на неистовый крик.
Гиллиан, переполненный злобой, в очередной раз хотел было вскочить, но Зигфрид его остановил.
– Но есть