в сторону корабля.
–Есть Бог на небе,– сказал про себя Миша и, свистом собрав свою ватагу, слез с коня и пешим пошёл грабить шатёр ярла. Благо хозяин решил уйти загодя.
Успешно и благополучно занимаясь грабежом захватчиков, новгородцы оставили своего князя без присмотра. Александр под опекой опытных воинов Васьки с Лёхой увлёкся и дрался с личной охраной ярла в пяти саженях от шатра ярла, в самом центре шведского воинства.
И как тут было не увлечься? Васька с Лёхой дрались красиво и слаженно, словно танцевали в паре на пиру. Васька словно ни куда не торопясь плавно вздымая колмовский топор, и, на счет раз, два, три ломал щиты, предплечья, руки, а самым глупым и несчастливым раскраивал головы. Со стороны это выглядело так, небольшая раскачка, плавный взмах – на раз. На счёт два топор замирал на мгновение над головой Васьки, словно выискивая цель. Затем на счёт три опускался вниз. И так снова раз за разом, раскачка, фиксация, удар. Что бы враг случайно не достал его своим оружием, и Боже упаси не нанёс ненароком Васе рану. Василий на третий взмах либо делал шаг вперед, либо назад, либо вбок, в зависимости от боевой необходимости. Кинетической энергии обуха топора хватало на то, чтобы отбить руку или разбить плечо, если же враг попадался сильный, то Вася бил лезвием полбу рассекая шлем и лоб противника. Леха к вальсирующему Василию относился с лёгким пренебрежением, он всегда находился на шаг впереди Василия, так как был вооружён гладиусом и квадратным щитом стратиота, и ему ненужно было тратить время и силы на взмахи – размахи всякие. Леша, прикрывшись щитом, бесстрашно шёл под взмах руки противника, не давая ему развернуть тело поудобней, для удара. В доли секунды, когда меч или секира противника нависает над его головой готовые вот-вот опуститься вниз и сокрушить его, он наносил короткий и быстрый удар: любо в грудь, либо в горло, либо в руку противника, то есть в те места, которые слабо прикрыты доспехом. Случалось, в бою, что и гладиус Лехи превращался в оружие неотвратимого возмездия и по самую рукоять входил в тело врага, но редко. Друзья представляли собой редкий тип воинов -гуманистов, которые считали, что убивать, даже на войне, без крайней надобности нехорошо. Лучше уж как следует вдарить врага, чтобы он там у себя дома долгими зимними вечерами, показывая свои увечья, он рассказывал всем, что нечего ходить на землю русскую и мешать людям, жить, так как они хотят. Так и шли они, оберегая князя и не проливая лишней крови.
Миша Прушанин с ватагой, совсем не обращая внимание на близость князя со товарищами, ловко опрокинув слабое охранение шатра начал методично собирать брошенные вещи ярла и его окружения.
Ульф Фаси благополучно дошёл до своего корабля. Взобравшись на борт, он принялся внимательно наблюдать за боем, который не думал затихать, а лишь переместился в другую плоскость, с войны за выживание в войну за собственность. Опомнившиеся шведы организовали действенную оборону своих кораблей, довольно быстро отогнали наиболее зарвавшиеся ватаги новгородцев. Ярл испытал даже