невероятно здорово, или что-то кардинальным образом не так. Мой случай лежал где-то посередке. Я уже предельно долгое время являлся безработным. Тут интересная ситуация, учитывая, что и без тети, мне удалось организовать свой быт для пассивного дохода. Квартирный вопрос попортил нас, как известно. Но, опять же, если этот вопрос решен, то наш человек становится на порядок лучше. И на два порядка ленивее. Я обладал весьма солидным недвижимым имуществом, которое пустил в дело и получал крайне солидные барыши. Понимаю, что за одну эту фразу меня возненавидели многие, кто тратит все свои силы в офисах, на дымящих-гремящих заводах, в школах, в больницах, и в другом виде пота лица. Понимаю эту злобу, не осуждаю, поэтому последние пару лет стараюсь вести весьма скромный и прижимистый образ жизни. Особенно после Ангелинкиного диагноза. Не стану лукавить: возможности для иного типа проживания у меня имелись. Но пока душа того не требовала. Я пресытился многим лет до двадцати и тяги к лукулловским обедам с гелиогабаловыми нарядами я в себе не находил. Т.н. «куалункуизмо» настигло меня не в одном лишь общественно-политическом плане, но и в материальном. Да, знаю – в наше время популярны сюжетцы противоположные: от бедности в обильные врата богатства. Но нет, не мой случай.
Так-то я работал. И не раз. Тетка прилагала все усилия, чтобы из меня сделать, что называется, человека, использовала свои эти связи. Но как показала практика, особых навыков у меня в наличии не было, однако присутствовал талант превращать в балаган любое свое занятие, ставя окружающих в неловкие положения или попросту выводя всех из себя. Чаще я намеренно портил всем вокруг кровь и нервы, если видел, что они того заслуживают. А иногда без причин портил всем кровь.
…Я пуст и ни капельки не идеален, чего вы хотите. Все что меня наполняет – это вожделение к женским ступням и любовь к женским телам. Вытащи эту тягу – и я рассыплюсь. Любое искусство я воспринимаю через призму данных категорий, любой день для меня – это вероятность найти женщину или девушку с роскошными ножками. Мое жизненное устремление это никакая не воля к власти, не дорога к храму, не поиск истины и не борьба за справедливость. Мне глубоко плевать на имя текущего президента, – благо, много запоминать здесь и не приходится, – мне плевать на псевдоним патриарха, меня не касаются бомбежки чужих территорий или количество медалей на всякого рода побегушках и плесканиях в водичке; до моей души не долетают звуки телевизора и буквы из интернета, если они касаются чего-либо, кроме утоления моих интимных стремлений. Не волнует какой там курс валют или сколько наворовал очередной ратующий за духовность и скрепы, я не переживаю, когда слышу о несчастиях ближнего или вижу обездоленного (милостыню я, с некоторых пор, тоже не подаю, особенно когда узнал как там все устроено; плюс, как говаривал классик, я недостаточно беден для милостыни). Я отдаю часть своего дохода в пару благотворительных организаций, чтобы смотреть на себя в отражении без слишком уж чрезмерного омерзения.
Самое ржачное,