место стройки, считая, что под бдительной охраной находятся воры и убийцы. Бригаду доставляли в крытом автомобиле с надписью «ХЛЕБ». Каждое утро, в шесть часов, машины выезжали из ворот тюрьмы, доставляя бесплатную рабочую силу на объекты. В это же время пекарни заканчивали выпечку, и транспорт доставлял хлеб в магазины. Понять, где тюремные актомобили, а где истинные «хлнбовозки» было невозможно. Всё было сделано так, чтобы не привлекать внимание жителей города, искренне считавших, что Советская власть заботится о качественном питании тудящихся. А с утра пораньше в торговые точки в больших количествах развозится свежий хлеб.
После раскулачивания Терентьева с семьёй привезли в ближайший пункт сбора, который находился в помещении бывших городских бань. Там уже ютились несколько семей с котомками и мешками. В основном это были бабы и ребятишки. Только изредка в молчаливой толпе показывалось измождённое бородатое лицо.
Уполномоченный передал бумаги сопровождения начальнику охраны и тут же уехал. Стоявший у входа милиционер указал Игнату свободное место. Ждать пришлось долго. Дети плакали, просили есть. Было сыро и холодно. Младшие жались к матери, а старшие с нескрываемым любопытством озирались по сторонам. Рядом разложила пожитки такая же многодетная семья. У них каким-то образом сохранилась домашняя утварь. Женщина предложила Александре закопчённый чугунок с водой, и та смогла напоить детей. Кто-то сунул полбуханки хлеба, поэтому удалось даже их накормить. Часам к четырём всё затихло, лишь иногда слышались вздохи несчастных женщин да плач детей. Временами кто-нибудь из матерей затягивал заунывную колыбельную песню, укачивая голодного ребёнка.
Наконец к ним вышел начальник охраны, зачитавший постановление исполкома. Согласно решению «тройки», Терентьев Игнат Кузьмич подлежал заключению под стражу до решения суда. О семье ничего не говорилось. Игната тут же увели два красноармейца с винтовками, а жена осталась с детьми. В растерянности она присела на скамейку, не понимая, радоваться ей или нет. Вернувшийся начальник попросил оторопевшую женщину освободить помещение. На её вопрос, что же делать, он вначале пожал плечами. Потом, видимо, пожалев детей, вынул из сумки краюху хлеба, передал девочке и посоветовал быстрее ехать домой. Терентьева начала голосить, что она не знает, как добраться до дома с такой оравой без копейки денег, да и дома того, наверное, нет уже. На причитания женщины обратила внимание соседка. Присев рядом, стала утешать расстроенную плакальщицу. Затем посоветовала быстрее забирать детей и отправляться в город, там можно хоть что-нибудь продать.
– Что же я продам? У нас всё отобрали! Мы же и с собой ничего взять не смогли! – запричитала Александра.
Соседка её одёрнула:
– Ты радуйся, что отпустили. Говорят, нас отправляют куда-то в тайгу, на смерть. А ты домой возвращаешься.
– Да