генерал Данненберг, внимательно выслушав князя Горчакова. И продолжил: – Воевать на открытой местности турки не могут. Да и сам Омер-паша за всю свою службу отличился всего два раза. Первый раз, когда служил писарем у турецкого военного министра, следил за каждым его шагом и передавал все, что знал и видел Верховному визирю. И второй раз, когда подавлял восстание в Боснии и Герцеговине, где сжигал целые деревни христиан, изгонял их с родных мест, натравляя на них магометан.
Довод генерала Данненберга князю Горчакову показался не убедительным, однако, сам факт спешного отступления Омер-паши был налицо, и по характеру ухода турок с левого берега можно было сделать вывод, что они уже не собираются здесь вести переправу в ближайшее время.
Выждав еще сутки и убедившись, что турок нет и в самом Туртукае, князь Горчаков приказал генералу Данненбергу сосредоточенные под Будешти войска расположить по квартирам между Будешти и Бухарестом.
Под Ольтеницей он оставил авангард под командованием генерал-майора Павлова, подчинив ему Селенгинский и Камчатский егерские полки, Успенский полк с артиллерией и одной ротой 5-го саперного батальона.
2 ноября князь Горчаков выехал в Бухарест.
6
Не прошло и суток после возвращения князя Горчакова в Бухарест, как вновь пришли тревожные вести на этот раз от генерала Соймонова: турецкие войска из крепости Рушук начали переправляться на островов Макан, находящихся напротив крепости.
Князь Горчаков тут же распорядился на случай переправы неприятеля с острова на левый берег всеми силами воспрепятствовать этому, однако в крупное дело не втягиваться.
Получив приказ, генерал Саймонов, прошедший за свои долгие годы службы, как он сам любил выражаться «Крым, Рим и медные трубы», решил действовать на упреждение.
Его войска занимали позиции у селения Журжи, что находилось в восьми верстах от Рущука.
Ночью генерал Саймонов выдвинул часть своих войск к Дунаю. А перед рассветом, воспользовавшись густым туманом, приказал скрытно подвезти батарею из 10-и конных орудий под прикрытием стрелкового батальона Томского полка к самому урезу воды напротив острова Макан.
Когда батарея заняла свою позицию, генерал Саймонов подозвал к себе командира батареи капитана Калинина, перекрестил его и сказал:
– Ну, с богом, капитан…
Громовой залп батареи в предрассветный час раскатистым оглушительным эхом покатился над темно-зелеными водами Дуная.
За первым залпом последовал второй, потом третий, осыпая остров ядрами и гранатами.
Орудия били без перерыва около часа, сотрясая хрустально-холодный воздух гулкими разрывами на острове. Пока гремели орудия, генерал Саймонов приказал командиру Томского батальона полковнику Нефедову выслать к острову на лодках команду штуцерных из 80 добровольцев во главе с поручиком Чаплинским.
Как только лодки пристали к острову, огонь батареи тут же прекратили.