открываться? – обеспокоенным тоном спросила Таня, на что Лера ответила машинально:
– Не-а, – наконец, сообразив, – Что?! – бросила побитый взгляд на Татьяну, та сидела и с невозмутимым видом щелкала семечки, отправляя шелуху в стаканчик для окурков. В голове пульсировала мысль: кто она? Собственно, чего я тяну?
– Кто ты? – спросила Лера и встала с табурета. А в голове крутился ответ – это агент негольской службы безопасности. Сейчас на нее оденут наручники и представят перед судом. «Нет, уже не страшно. Я потеряла семью и любимого человека, в конце концов, стала преступником и убийцей. Хуже уже не будет, я готова понести наказание».
Женщина неспешно прикурила сигарету и ответила:
– Татьяна Соколова, слышала обо мне?
– Таня Соколова? Девочка, у которой в тринадцать лет подтвердился результат АА-100%?
Хозяйка квартиры кивнула, жадно набрала легкие дымом, подняла подбородок и выпустила горькую отраву вверх. Лера снова приземлилась на табурет и осторожно спросила:
– Что с тобой было потом?
– Ничего хорошего, – пригубила сигарету и начала свой горький рассказ. – Родители не стали меня жалеть. Я росла капризным ребенком и доставляла им много неудобств. Из-за меня карьера отца не шла. Они с радостью избавились от позора семьи. Знаешь, что НСБ делает с несовершеннолетними мутантами?
– Их отправляют на лечение и параллельно проводят исследование крови. Ищут антиген – лекарство, – вспоминая из лекций, ответила Лера и еще добавила, – мутанты долго не живут.
– На лечение? Видела бы ты это своими глазами! Кучка запуганных подростков и строгие врачи в белых халатах. Мы ведь были ни в чем не виноваты, чертов Ра больше не впитывал солнце, но мы от этого не перестали быть детьми. – Она докурила сигарету и потушила ее о край пепельницы. – С нами никто не считался. Отработанный материал без надежды на будущее. Еще бы! Бесплодие – это приговор для вымирающей расы. Мало кто из нас дожил до совершеннолетия. Жизни невинных ребят уносили болезни и суицид. Я оказалась крепче остальных. По негольскому закону, меня признали пригодной для дожития, выдали документы и отправили в свободное плавание.
– То есть, мутированные не умирают?
– А по-твоему, я труп? – удивилась женщина. – И чему вас только учат? Вранье это все, – стукнула кулаком о балку и обтерла одинокую слезу.
Лера внимательно посмотрела на женщину.
– Ты виделась с родителями?
– Пробовала. Они отказались. И ни разу не написали мне за все время разлуки. Как же я по ним скучала! По маме… – Таня замолчала, ее глаза намокли, по щекам покатились крупные слезы. Женщина впервые делилась своей историей, и ее уже давно никто не жалел, так искренне. После трех минутного молчания Лера решила прервать тишину.
– Тань?
– А?
– Дети Солнца обречены, как думаешь?
– Не хрена! – грубо заявила женщина, вытирая рукавом мокрые щеки и ресницы. – Мы еще повоюем. Нет не так, ты еще повоюешь!
Лера