Комбат и задёргал плечами, пытаясь вырвать мокрые рукава из ледяных пальцев дождя.
Зазвонил телефон: таксист сообщил, где стоит машина. Когда Комбат забрался в салон, то сначала отпил из фляжки и только потом назвал адрес офиса. Доехали быстро.
В офисе, мать его, было всё то же: некрологи с портретами известных людей по стенам (гениальный замысел шефа), экспозиционный двухкрышечный гроб, открываемый по принципу шкатулки (штучный товар, выполненный с помощью последних нанотехнологий) и веночки вдоль длинной стены (хвойные ветки скрепляются специальными зажимами).
Секретарша Леночка говорила кому-то по телефону блудливым голосом с придыханием:
– На указанный вами адрес немедленно приедет наш высококвалифицированный сотрудник и оформит документы.
– Я к шефу, – буркнул Комбат и прошёл через двойные двери.
В кабинете шефа он достал из кармана плаща газетный свёрток и бросил его на стол, затем вытащил сигареты и закурил. Шеф осторожно потянул газету за край двумя пальцами, но увидел деньги и быстро развернул свёрток полностью. Газета оказалась сильно помята, но Комбат смог прочитать знакомый заголовок «Болеем против Спартака». Три пачки банковских билетов лежали на столе. Шеф заулыбался и вопросительно посмотрел на Комбата.
Он выпустил дым и пояснил:
– Заказ хороший. Деньги наличкой… Это аванс. Будет ещё столько же. Но есть маленькая накладочка.
Шеф, продолжая улыбаться, изобразил бровями «я весь во внимании».
– Покойный ещё жив, – пояснил Комбат.
Улыбка на лице шефа пропала.
– Ты что? Уху ел? – прорычал он.
Рука Комбата с сигаретой застыла в воздухе.
– Как есть, так и говорю. Вы же сами внушали… В условиях кризиса, блин. Когда всё дорожает… Переходить на новые формы работы с клиентом, – напомнил он.
Шеф остекленел взглядом и опять посмотрел на деньги. Комбат затянулся сигаретой, выпустил дым и повторил успокаивающе:
– Заказ хороший. Деньги наличкой… А клиент может откинуть копыта с минуты на минуту. Все мы под богом ходим.
Шеф невидяще, придушенно скосился в чёрный бездонный квадрат окна, но Комбат всё же успел заметить: что-то промелькнуло в его в глазах, какая-то мысль или ещё что-то, неуловимое. Наконец, шеф выдавил с угрозой в голосе:
– Если он умрёт, считай, что тебе крупно свезло.
– Должно свезти, – согласился Комбат. – Я, вообще-то, фартовый.
– Слышь, фартовый, а выпить хочешь? – уже с улыбкой спросил шеф и, не дожидаясь ответа, полез в свой стол.
Он разлил что-то по стаканам, и они выпили. Потом Комбат, получив свои комиссионные, простился и двинул на выход, только ушёл недалеко. Хлопнув первой дверью, он тут же приоткрыл её и приник к щели ухом, затаившись в темноте тамбура между двойными дверьми. Скоро он услышал голос шефа.
– Василий Николаевич? – говорил тот кому-то по телефону. – Да, я… У тебя был какой-то человечек по щекотливым вопросам… Да, очень щекотливым. Да, естественная смерть, конечно… Да… Да… До скорого.
Комбат