ответила я за Алёну. – Но дворянский дом у нас прямёхенько через дорогу. Рядом с нашей хатой и князьям жить не срамно, такой терем отец построил!»
Вспомнив покосившийся сруб дачного дома, я усмехнулась.
Вбежав в класс математики, я извинилась за опоздание и забыла про разговор с воображаемой родственницей.
***
– Импрессионисты гордились свежим взглядом на мир, – декламировала лысая учительница по ИЗО, задумчиво глядя в окно. – Они могли нарисовать картину за десять минут, и я хочу от вас того же. Оглядите наш класс свежим взглядом, выберите любой предмет и запечатлейте его.
– Она не обидится, если я выберу её? – нахмурилась Саша, глядя на учительницу. – И запечатлею в виде кошки-сфинкса. Похожа на мою Фиалку, такая же гадина.
– Думаю, сойдёт, – усмехнулась я, – она любит самые неадекватные работы. Помнишь, как она превозносила Серёжино художество с одной кляксой на листе?
– Ах, Серёжину… – Саша мечтательно уставилась на затылок Серёжи за первой партой, а я лишь закатила глаза. При упоминании о Серёже Саша теряла связь с реальностью, как космический зонд Вояджер-1 с Землёй.
«Интересно, ты когда-нибудь рисовала?» – мысленно спросила я Алёну, дабы прекратить представлять, как Саша улетает за пределы Солнечной Системы.
«Все рисуют, – ответила я за Алёну, – у меня не было красок, как у тебя, но мы с братьями и сёстрами возились в глине, как дождь проходил. Тогда и художничали».
«И что рисовали?»
«Да всё подряд. Солнце, деревья, отца с мамкой, церковь у дому. Вот Федот рисовал на загляденье, да давеча помер от холеры».
– Неплохо! – похвалила учительница, глядя на мою картину.
На учительском столе стояла женская гипсовая голова для портретов. Недавно по её лбу пошла трещина, и я нарисовала рядом две головы: одну с трещиной, другую – без.
– Я бы назвала эту картину «Memento mori», – вдохновлённо продолжала учительница.
– Моменто что? – не поняла я.
– «Помни о смерти», – презрительно бросила учительница. – Ты, очевидно, сама не поняла какую глубину вложила в картину. Это действительно… новый взгляд.
Мне показалось, что учительница смахнула слезу, отходя к следующей парте и ругая одноклассника за банально нарисованный кактус.
– Чего это она? – нахмурилась Саша.
Я могла лишь пожать плечами.
***
«Так, что происходит?» – недоумевал у меня в голове голос Алёны на физике.
«Да если бы я знала», – ответила я, автоматически переписывая с доски ход решения задачи.
«Но ты же записываешь, выходит, понимаешь. Чудно, что ты умеешь читать, писать и рисовать. Но на прошлых классах я хоть кумекала, о чём говорили, а тут и устную речь словно позабыла. Иксы-шмиксы сплошные. Чудная церковная школа».
«Это обычная школа, – вздохнула я, пытаясь заглушить голос Алёны в голове. – Сейчас все это учат».
«Зачем это?» – удивилась Алёна.
«Хотела бы я знать… Сама терпеть не могу».
«Слушай, да это хуже крепостного