прихватить пару касок и карабин, но передумала, так как об этом Ребекка не упоминала, а деньги зря тратить не стоило. Закончив на втором этаже супермаркета, Ольга спустилась на первый, где набрала побольше консервов, хлеба, каких-то батончиков и несколько бутылок воды. Расплатившись и разложив всё это добро по рюкзакам, она, чувствуя себя нагруженной лошадью, потащила все свои запасы к машине.
Выполнив необходимые приготовления, с багажником полным всяческих продуктов и снаряжения, Ольга поехала в ближайшую гостиницу, которую заприметила во время поисков супермаркета. К счастью, туда селили с животными, поэтому, зная, что Ребекка и Линг доберутся в округ Килкенни только к вечеру, она озаботилась насущными потребностями: едой и гигиеной.
Заселившись в номер, Ольга заказала завтрак, а когда его принесли, отправилась в душ. С удовольствием смыв с себя дорожную пыль и утолив голод, пока волк Дэвид довольно возлежал на маленьком, обитом красной плюшевой тканью диванчике, Ольга устроилась на стоявшей рядом кровати и открыла дневник полковника Стюарта. Просмотрев несколько страниц, исписанных аккуратным широким почерком, девушка среди будничных заметок о жизни в колониальной Индии, наткнулась на одну интересную запись от 18 марта 1881 года.
«Сегодня состоялся приём в доме генерала Т. по случаю совершеннолетия его второго сына Уильяма. Событие это, на мой взгляд, весьма непримечательное, праздновалось с таким размахом, что ему могли позавидовать туземные раджи, привыкшие по любому незначительному поводу устраивать многосложные и помпезные церемонии. Удивительно, сколь быстро мы переняли некоторые, не самые лучшие манеры местного населения, которое, несмотря на это, продолжаем считать стоящим намного ниже нас.
Сейчас не только генерал, но любой даже самый мелкий чиновник, проходящий службу в Восточных владениях, считает своим долгом отмечать каждое маломальски значимое событие в своей жизни самым пошло-размашистым образом, который, по его мнению, единственный соответствует статуту «благородного» белого сааба. Важной частью этого процесса непременно должно являться присутствие выказывающих своё почтение «высшей расе» непоследних представителей темнокожей аристократии.
Вот и в этот раз генерал Т. неприменул «пригласить» на своё семейное торжество местного раджу со всем его многочисленным семейством. Кто бы мог знать, что это обстоятельство станет причиной неприятнейшей сцены, свидетелем которой мне невольно довелось стать?
Виновник торжества – тот самый сын генерала, Уильям – перепившись по случаю своих именин, окончательно утратил всякий стыд и начал донимать юную дочь раджи, которой, к несчастью, довелось присутствовать на этом приёме. Не в силах терпеть оскорбление женщины, пусть даже и аборигенки, я осадил наглеца, чем вызвал его гнев. Этот мальчишка даже посмел угрожать мне, что натравит на меня знакомых туземных колдунов, с которыми он, судя по слухам, давно водит дружбу.
Что же, это, пожалуй, одна из самых