мы высадились на остров, был полдень. Жара стояла несусветная. В это время звери неактивны. Только бабочки всех видов и расцветок порхают повсюду. Маленькие мотыльки небесно-голубого цвета кружились над кучками испражнений. Огромные парусники с черными бархатными крыльями планировали туда-сюда. Маленькие червецы, украшенные парафиновыми кисточками, сидели на сухих травах, ожидая дуновения ветра, чтобы взлететь как пушинки (крыльев у этих тварей нет). Красные, желтые, синие – все они порхали вокруг нас, будто просили не спешить и остаться хоть ненадолго. Мы углубились в джунгли. Полумрак окутал нас, глаза перестало ломить от солнца. Но невыносимая жара не отступала. Под кронами настоящий парник. Мы двигались задрав головы – высматривали зверей. А под ногами все шевелилось. Термиты масляными ручьями текли по своим делам.
Наконец один из местных охотников увидел в кроне деревьев спящего кускуса. Все оживились, собаки забрехали, зазвенели тетивы дикарских луков. Я едва успел остановить эту вакханалию. Охотники были очень недовольны. Я сказал, что ловить будем в сумерках и руками. Они ответили, что так уже делали вчера, мое идиотское пожелание выполнено и теперь кускуса нужно просто убить, так как все голодны. Я был непримирим. Оставил под деревом Олега – сторожить тварь. Мы пошли дальше. Через час или полтора нашли очаровательного хондропитона. Длиной два – два с половиной метра. Он висел, свернувшись кольцами, на кусте гибискуса. Это молочно-салатовая змея, и цвет у нее как в ярком, светящемся канцелярском маркере. Мордочка тупая, в смысле углы тупые, а глаза умные – гипнотические.
МНОГИЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ЗМЕИ СПЕЦИАЛЬНО НЕ МОРГАЮТ – ГИПНОТИЗИРУЮТ ВЗГЛЯДОМ. ЭТО НЕ ТАК. ПРОСТО ГЛАЗА У НИХ ПОКРЫТЫ ПРОЗРАЧНОЙ ПЛЕНКОЙ – ВЕЧНЫМ ВЕКОМ. МОРГНУТЬ ОНИ НЕ МОГУТ ФИЗИЧЕСКИ.
Смотрел на меня змей, гипнотизировал. А я к гипнозу не восприимчив, тащу его за шею с куста, и алые лепестки суданской розы падают к моим ногам. Пока увесистый хондропитон перекочевывал в змеиный мешок за моими плечами, туземцы приумолкли. Они априори считают всех змей ядовитыми. И моя фамильярность с хондропитоном была для них доказательством моей причастности к высшим силам. Так и было.
Потом я отловил несколько крупных ящериц, и папуасы окончательно уверовали в то, что я колдун. Они и ящериц считают смертельно опасными. «Даже прикосновение к ящерице убивает человека», – говорят они. А я, по их мнению, не умер, потому что у всех белых есть прививка, и мы, белые, специально не даем ее папуасам, так как хотим, чтобы те гнили заживо. Но это я потом все узнал, когда мы подружились. Пока русско-папуасская команда только формировалась.
Солнце поползло на закат, и мы направились хватать кускуса. Кускус – небольшое существо размером с кошку. Лапки тоненькие. Заканчиваются большими, потными, почти человеческими руками. Мордочка глуповатая, удивленная. Огромные выпученные глаза всегда смотрят так, будто ты признался кускусу в отцовстве. Хвост толстый, мускулистый. Шубка чистая – шелковая. Кускусы неплацентарные, сумчатые. То есть своих детей донашивают в кармане на животе,