выходили в караул на самой авиабазе. Зато там, где и несли постоянную дозорную службу десантные подразделения – на высокогорных перевалах Гиндукуша, уже «во всю ивановскую» гуляла снежная поземка. Обещая вот-вот завалить непроходимыми сугробами не только вьючные тропы, но и автострады.
Эти предвестники зимы заставляли спецназовцев «на боевом задании», как о пределе мечтаний, думать о Файзабаде, где по ночам, в их уютных брезентовых казармах не нужно лезть в спальники прямо в бушлатах. Да и днем можно позагорать на скамейках спортивного городка части.
Иного мнения придерживались лишь штабисты.
Встречая тех, кто вернулись с очередного дежурства в укрепрайонах с обмороженными лицами, они только что не удивлялись вслух о том, как так могло случиться подобному в их солнечной долине?
Сергей Калуга как раз и мог бы ответить на такой вопрос. Но знал наверняка, что об этом его никто уж точно спрашивать не собирался.
Вот и сегодня, вернувшись с очередного боевого задания и едва сойдя по алюминиевому трапу с вертолета на горячие плиты аэродрома, как поступил новый приказ:
– Бойцам, сразу после традиционной бани, немедленно следовать в медицинский батальон проходить врачебную комиссию.
Услышав его по радиотелефону, их ротный командир – старший лейтенант Воронцов удивился не меньше других:
– Что за спешка? Хоть бы отдохнуть дали после декады, проведенной на крыше мира – в афганском заоблачном рае – в Припамирье?!
Но приказ есть приказ.
Не покейфовав по-настоящему, в парной, не приняв на себя и по кубометру горячей воды на брата, покорные десантники повзводно потянулись в сторону палаток с, намалеванными на раскосых боках, красными крестами.
…Врачебная комиссия была самой обычной.
После измерения роста и веса, каждого прогоняли через ряд столов с, сидевшими там, врачами. Разве что подольше других задерживались у старшего в этой медицинской карусели – сколь густо седобородого, столь же и плешивого старика.
Розовой физиономией и бугристым носом он напоминал, кого-то до боли знакомого:
– Ну, вылитый доктор Айболит! – наконец дошло до Сергея Калуги, когда старик, сам внимательно всмотревшись в его лицо, довольно потер мягкими пухлыми ладошками.
Точно так, как орудует лапками, севшая на хлеб, муха.
– Молодец, гусар! – не удержался «Айболит» от старомодной оценки состояния здоровья десантника.
Видимым венцом его полнейшего удовлетворения стала процедура вынимания из кармана белого халата – носового платка с последующим трубным звуком, обычно издаваемым обладателями хронического насморка.
Айболита, по его восторженному высказыванию можно было бы понять лишь наполовину:
– Высокий стройный парень, с буграми мышц на тренированном теле, мог бы, разумеется, стать хорошим приобретением в качестве рабочей силы.
Но, где-нибудь подальше от штабных коридоров. Где совсем лишней была бы его, коричневая от загара, физиономия. Сегодня еще и с шелушащейся кожей на обмороженных губах.
– Следующий! – отсморкавшись, велел старик.
Разом словно потерявший интерес к Сергею после того, как платок вновь очутился на привычном месте – в кармане халата.
После посещения медицинского батальона десантников ожидал уже добрый сюрприз. Потому, как ни досадна была каждому – горькая пилюля внеочередной медкомиссии, все же и её сумели подсластить корпусные повара.
Выданный ими в столовой ужин, сдобренный двойной порцией консервированного абрикосового компота, сделал свое немудреное дело:
– Примирили каждого с неизбежностью подобных армейских неожиданностей!
– А я люблю такие проверки, – после отбоя поделился с другом, лежащий прямо над Сергеем на их двухэтажной койке, Алексей Абраменко. – Девчонки там, в медбате такие «симпатичные», что и еще бы разок заглянул, чтобы поближе познакомиться.
– Ага. Бежит по полю симпотярка, звать – Тамарка, с большою клизмою в руке! – дурашливо пропели в глубине их длинной брезентовой казармы.
Явно намекая, на то, как хотел избежать, да не смог тот же Абраменко, унижающей мужское достоинство всякого, пробы на яйцеглист.
– Сам ты – клизма! – отругнулся Алешка.
После чего, совсем без перехода, будто кончилась батарейка в его неугомонной душе, сладко захрапел, выполняя данное еще в горах обещание: – Отоспаться разом за все бессонные ночи в высокогорье.
…Утром их взвод не будили.
Понимали, наверное, как дороги минуты настоящего отдыха, после томительной «отсидки» в «холодильной камере» секретных постов укрепрайона.
Более того, ротный велел подсуетиться старшине и дневальным:
– Принести завтрак прямо в казарму сухим пайком.
И тем самым продлил удовольствие хотя бы ото сна, в качестве поощрения за добросовестное выполнение боевого задания в охранении.
Один