Наконец появился Мартин и взял ее под локоть.
– Пошли со мной, – еле слышным шепотом сказал он.
Аманда без колебаний последовала за ним вниз с пригорка, к пустынным дорожкам.
Небо осветила яркая вспышка. В мертвенном свете фейерверка деревья казались привидениями. Мартин свернул с главной аллеи на боковую. Аманда сразу узнала это место.
Темная тропа.
Та самая тропа, куда был заказан путь приличным девушкам. Аманда не слышала никаких страшных историй, связанных с нарушением этого правила, однако также не встречала ни одной девушки, гулявшей по этой тропе.
Тем более с мужчиной. И тем более с Мартином Фалбриджем.
Она покосилась на него.
– Полагаю, прогулка по Темной тропе входит в список ваших приключений?
– Да. – Аманда мгновенно распознала шанс, который судьба преподнесла ей на блюдечке. Она взяла Мартина за руку. – А мы можем пройти до конца тропы?
– Таково мое намерение, – не сразу ответил Мартин.
Тропа, окаймленная плотной живой изгородью, была узкой и извилистой. В уютных уголках и нишах стояли скамейки, крохотные замки, гроты. Сейчас, когда все смотрели фейерверк, здесь никого не было.
Кроме них.
Аманда внимательно осматривала каждую нишу, но ничего не подходило для ее цели. Наконец она нашла то, что искала – храм в греческом стиле, спрятанный в нише и со всех сторон окруженный кустами.
– Смотрите! – Она потащила Мартина к храму. – Можно войти?
Мартин ничего не сказал и повел ее к ступенькам.
Внутри храм представлял собой крохотное круглое помещение с пьедесталом в центре. На пьедестале стоял бюст какого-то бога. Больше никакой обстановки не было.
Аманда даже не пыталась разобраться, что за бог изображен в мраморе, потому что ее интересовал ее собственный бог.
Понимая, что уже поздно отступать, Мартин стоял и смотрел на бюст. Аполлон, посланник богов. «Интересно, – думал он, – что за послание несет он мне?» И вдруг догадался. Он опоздал, Аманду не остановить: она уже подошла вплотную к нему, уже положила руку ему на грудь, уже прижалась к нему, уже тянет к нему свое лицо. Он опоздал, его тело уже живет своей жизнью: он уже наклонился к ней, уже прижался губами к ее губам, уже берет то, что она предлагает. Он честно попытался – из последних сил – разрушить ее чары, но не смог. Он хотел ее, и это желание затмевало все логические доводы против.
К тому же это всего лишь поцелуй, говорил он себе, терзая ее губы и прижимая ее к себе.
Один поцелуй. Какой от этого вред? Ведь он полностью владеет ситуацией, контролирует и ее, и свои действия.
А поцелуй затягивался, наполнялся страстью. Аманда обняла Мартина за шею, и он не помешал ей, возбужденный близостью ее стройного тела, которое обещало все радости жизни и дразнило.
Она требовала большего, и он чувствовал это. Он позабыл о времени, об осторожности и помнил только о ее жажде и о своем всесокрушающем желании стать тем, кто утолит эту жажду.
Аманда, несмотря на свою неопытность, мгновенно распознала это желание, она