снова увидел себя со стороны. Казалось, съёмка велась древней камерой со множеством искажений и сбитой цветовой палитрой, отчего тело выглядело сине-красным. Странное зрелище.
Виталий задумался: «Кохлот не желает рассказывать о себе. Не беда. Можно узнать информацию по-другому».
– Ашаш, почему тебя посадили в тюрьму?
– ??? Что это?
– Хм… Место, где ты находишься помимо своей воли. Неужели у вас нет такого понятия?
– Меня никто здесь не держит. Просто я…
Хаотичные образы, в которых человек не мог уловить смысл.
– Ашаш, я понял. Раз тебя не посадили – значит, ты заблудился. Кстати, тут не очень хорошее место для прогулки. Но в любом случае мы здесь в равных условиях: нам обоим плохо, и мы желаем покинуть суйтцев.
– Если так ты определяешь обитателей этого корабля, то я принимаю. Название им соответствует. Эти существа – будто искусственно созданные. У них нет, как у тебя, многих энергетических контуров. А вот ты гармоничный, и излучаемый твоей оболочкой спектр полный. Лишь сравнив вас, я понял, насколько вы разные.
– Ашаш, где ты встретился с суйтцами?
– Я был на планете (набор образов) с омуе. Корабль господина улетел, а я остался.
– Видимо, ты оказался не очень хорошим слугой, если тебя бросили.
– Скорее я ужасно любопытный кохлот. Меня в том мире заворожил энергетический поток (неясный образ чего-то расплывчатого), и я полетел за ним. От (…) исходила такая гармония, что я просто не мог не окунуться в неё. Там было здорово. А когда вспомнил об омуе, его корабля уже не было. И я остался на планете один.
– Выходит, ты опьянел и потерял связь с реальностью.
– Я не знаю, что такое «опьянел». Просто моя энергетическая сущность растворилась на время в приятной структуре (набор образов). Но он исчез. А я потом долго путешествовал по той планете. И однажды нашёл корабль существ, которых ты называешь суйтцами. Они негармоничные, но всё же обладают жизненной энергией. Я решил: лучше улететь с ними, чем оставаться в одиночестве.
Чур открыл глаза. В полутьме металлической загородки никого. Как и в отсеке, буквально утыканном приборами. Значит, кохлот – всё же галлюцинация.
– Ашаш, я тебя не вижу. Ты где?
– Перед тобой.
Чур сфокусировался, и лишь тогда заметил нечто прозрачное. Словно мыльный пузырь. Сознание не улавливало чёткого образа. Когда Виталий думал о медузе, незнакомец становился похож на неё. А стоило вспомнить обезьяну – контур начинал принимать соответствующий вид. Хотя и не полный, будто карикатурный набросок.
Чур уловил подобие смеха. По крайней мере, сознание интерпретировало именно так.
– Не пытайся навязать мне образ, – посоветовал кохлот. – Я совсем не то, что видят твои глаза.
– Ничего не понимаю.
– Мы разные. В мире кристаллоидов всё имеет оболочку. А у омуе – нет. Мы энергетические создания, хотя и у нас есть материальная