В итоге она уехала, а мы с тобой и твоими братиками прожили здесь два веселых года. И началось!
Собственно, от нашей страны осталась только одна небольшая долина – Теплый Край. И хотя на прочей территории сохранились армейские базы со стратегическими запасами и – пока что – дисциплинированными солдатами, государства больше нет. Сбылись худшие прогнозы. Но даже в самых страшных снах я не мог себе представить… не мог себе представить… каннибализм.
Помнишь, в августе, когда пошел снег, я вдруг перестал ездить по округе? Просто… я увидел, как на рынке торгуют оружием и… мясом. Очень дешевым мясом домашнего копчения.
С севера валили беженцы, далеко не мирные. Фермеры с оружием в руках защищали свои владения, горожане защищали свои запасы. Все были озлоблены на правительство, и поделом. Местные власти тоже бежали. И все знали, что зима предстоит длинная, а урожай погибает, и нужно запастись продовольствием.
Помнишь, в начале сентября к нам прилетел вертолет? Это были мои друзья: полковник Гец, подполковник Робс и полковник Плауб. Гец и Робс были у меня во взводе сержантами, а Плауб вместе с ними влип в историю. Опустим детали, но от трибунала отмазал их я. А такое в морской пехоте не забывают.
Так вот, они предложили мне всех нас увезти с собой на одну из их баз. Там все было в порядке, и их семьи тоже были там. Но я не согласился. Мало ли, и в армии может начаться разложение, бунты… Худшее, что может быть – взбунтовавшаяся армия. А здесь мы – как робинзоны, да еще под защитой волков.
Тогда мы договорились о другом. Они мне потом привезли много разного армейского имущества, да и оружия подбросили. Но главное – я получил армейские рации и два передатчика дальнего действия. И шифры.
Ты думаешь, чего я тут наверху часами сижу? На лес, что ли, не могу налюбоваться? У меня в соседней комнате целый радиоузел. Сам я почти не выхожу в эфир, не хочу светиться. Но постоянно прослушиваю армейские переговоры. А они неутешительны.
Вы там слушаете бодрящиеся передачи из Теплого Края и из-за границы. Они не столько врут, сколько замалчивают. Да, есть шанс реорганизовать хозяйство, наладить жизнь. Но для этого придется пожертвовать минимум половиной населения. И к концу зимы это будет выполнено. Кто замерзнет, кого… Впрочем, замерзших тоже…
Отец замолк, повернулся к окну. Нелли тоже молчала.
Стая волков, покончив с людьми, пожирала трупы своих. Нелли отвернулась:
– Волки едят волков. Люди едят людей. «С волками жить – по-волчьи выть» – так говорили древние. Вот мы и завыли.
Вечером праздновали день рождения Нелли.
Все собрались за общим столом – десять мужчин, двенадцать женщин, восемнадцать детей – почти весь клан Юстисов, включая жену Дэна. Робинзоны необитаемого леса.
Именинница приятно улыбалась, но была не очень-то весела. По радио удалось поймать неплохой симфонический концерт. На стол